говорилось, Изабелла фон Цеппелин (урожденная фон Вольф) отказалась ехать и осталась дома в Фридрихсхафене на берегу Боденского озера. А граф Цеппелин вместе с дочерью отправились в далекую Россию, о которой в последнее время левая и либеральная (что одно и то же) пресса Европы писала всякие ужасы.
Но ни отец, ни дочь не заметили в пути ни белых, ни бурых медведей, выходящих на железнодорожные станции поклянчить еды у пассажиров, ни ужасных агентов госбезопасности, хватающих прямо на улицах честных обывателей, чтобы пытками выбить у них признание в преступлениях против императора. Русские попутчики Цеппелина не были похожи на запуганных жертв террора. Напротив, они были раскованы, веселы и много шутили.
Особенно заметно это было в той людской круговерти, царившей под сводами Варшавского вокзала. Столица Российской империи жила бурной жизнью, и на вокзале поток отбывающих в дальние края смешивался с таким же бурным потоком приезжих. При этом два чемодана, пара шляпных коробок и баул семьи Цеппелинов, погруженные на тележку дюжего носильщика с бляхой, выглядели сиротливо по сравнению с тем багажным обилием, с которым отбывали в Европы некоторые семьи.
И вот к Цеппелинам, несколько потерявшимся во всей этой суете и великолепии, подошел средних лет морской офицер с роскошной бородой.
– Добрый день, господин граф, – по-немецки обратился он к Цеппелину, – позвольте представиться: капитан 1-го ранга Николай фон Эссен. Адмирал Ларионов поручил мне встретить вас с дочерью и сопроводить в гостиницу «Европа». Это на Невском проспекте, главной улице Санкт-Петербурга. Прошу вас, герр Фердинанд и фройлян Хелен, экипаж ждет.
Цеппелин, который сам имел чин генерал-лейтенанта германской армии, внимательно посмотрел на своего визави. Поскольку в Россию его приглашал приближенный к новому царю адмирал Ларионов, то следовало ожидать, что встречать его с дочерью будет морской офицер. Смущали только чин и возраст собеседника, о героизме которого совсем недавно писали германские газеты.
– Извините, герр капитан цур зее, – сказал граф Цеппелин, – мне хотелось бы узнать, почему меня встречаете вы, прославленный герой сражения при Формозе, как мне кажется, без пяти минут адмирал, а не кто-нибудь из более подходящих случаю младших офицеров?
– Граф, – ответил фон Эссен, – дело в том, что меня об этом попросил лично адмирал Ларионов. Попросил, а не приказал, что со стороны столь уважаемого мною человека это стоит очень дорогого. Он объяснил мне, сколь много вы сделали для развития мирового воздухоплавания и как ничтожны те тупицы, которые не понимают ваших великих идей. Он сказал, что настанет момент, когда вы прославите свое имя на весь мир, а ваши оппоненты и хулители, пренебрежительно отзывающиеся о вас, будут в бессильной злобе биться головой о стену. Но будет уже поздно. Таким образом, я и сам выразил желание познакомиться поближе со столь интересным