служить в Афганистане. Замполит продиктует нужный текст. Постарайтесь писать без ошибок и не забудьте поставить подпись и дату. Приступайте, товарищ старший лейтенант.
Молоденький офицер, сильно покраснев, вышел из-за спины начальника и сдавленным от волнения голосом объявил:
– Я буду диктовать медленно, почти что по слогам. Насчёт ошибок не переживайте. Если будет чересчур безграмотно, то я помогу потом переписать.
Витька неодобрительно хмыкнул:
– Сразу видно, кабинетный офицерик. Гляди, покраснел как девка! И чего волноваться? Не самому же за речку переться. Довезёт до места и взад отправится. Таких же баранов, как мы охмурять. Одним словом – фуфлыжник. Слушай, Паха, я в писанине не шибко. Поможешь написать? Не охота к этому фраеру обращаться. Да и толпа наверняка такая будет, что не протолкнуться.
Пашке очень не понравилась новая трактовка его имени. Да и столь образные характеристики, данные соседом старшему лейтенанту, тоже не вызвали восторга. Однако решив не обострять отношения, он лишь вздохнул и процедил сквозь зубы:
– Помогу. Чего уж там.
Процедура оформления растянулась почти на два часа. Всё это время Коробов-младший лихорадочно думал, как ему быть и что такое предпринять, но решение так и не пришло ему в голову. В конце концов, усталость и раннее пробуждение сделали своё дело, и Пашка незаметно для себя самого уснул, положив голову на рюкзак.
Коробов проснулся от крепкого тычка под рёбра. Открыв глаза, он всё никак не мог понять, где находится. Однако бесцеремонные фразы Витька помогли вернуться в действительность:
– Харе дрыхнуть, кореш! Все уже сдали свои бумажки, щас полкаш снова речь будет толкать.
Как-будто услышав призыв Виктора, подполковник поднялся с места и выслушав короткий доклад замполита, обратился к призывникам:
– Ну вот и всё. Можете с этого момента считать себя принятыми в ряды Советской армии. До принятия присяги, правда, ещё далековато, но вы уже и не гражданская молодёжь…
Кто-то из парней решился перебить начальника:
– Полуфабрикаты мы…
Народ рассмеялся, с некоторой тревогой ожидая реакции офицера. Тот даже не нахмурился. Кивнув подбородком в сторону дверей, устало закончил:
– Сейчас разбираем вещами, выходим на плац и строимся. Сержанты заполнят списки и распределят вас по временным подразделениям. Вопросы есть? – он бегло осмотрел поднимающихся с мест призывников, – тогда на выход.
Витёк занял место в строю слева от Коробова. Он был немного ниже ростом, но коренастей и плотнее. Пашка чувствовал, что порядком устал и от навязчивой трепотни товарища, и от его манеры поведения, но всё же решил держаться вместе. Тот, взглянув на тяжёлое уральское небо, сказал сам себе:
– Щас нас пересчитают, как баранов и погонят на вокзал. Скорей бы в вагон, может у кого и водяра найдётся? – с надеждой взглянув на Коробова, спросил, – у тебя часом