бороться было бесполезно. Более того – он еще и ногу свою на меня закинул. Надеюсь, этот сомнамбула не начнет меня раздевать, хотя бы?
От магического огня веяло приятным жаром, утомившись от долгого пути и борьбы за свою неприкосновенность, я, наконец, отрубилась.
Утром мы покинули пещеры – надеюсь, уже в последний раз. Рандаргаст долго осматривал кусты, что ее окружали, затем уверенно ткнул пальцем куда-то в густую зелень:
– Нам сюда!
– А там что – есть дорога? – Кисло хмыкнула я. – Ты про вот эти три согнутые травинки? Да по такой тропе даже собачка писать не пойдет … а-я-яй! Ты что делаешь?
Рандаргаст усердно тянул меня куда-то вверх за левое ухо.
– Больно! Отпусти! – Я встала на цыпочки, но он потянул еще выше.
– Это я решил озаботиться твоим воспитанием, – пояснил Рандаргаст и крепко дернув меня напоследок отпустил. – Ты ведешь себя просто отвратительно, а выражаешься еще хуже. Не хочу стыдиться твоего присутствия, когда мы все-таки окажемся в столице. Так что начиная с этого момента я буду следить за твоими поведением, речью и самоконтролем. Думаю, к моменту прибытия мне удастся сделать из тебя приличную девушку. И скажи спасибо, что ты не парень, а то процесс воспитания оказался бы еще менее приятным.
Закончив свой монолог, он ухватил своего жеребца за повод и повел куда-то сквозь заросли высокой травы, мимо низких кривых деревьев.
– Ничего себе заявочка! – Я ошеломленно потерла распухшее ухо. – Полагаю, будь я парнем, уже с энтузиазмом отжималась бы в присядку, да?
– Поторопись! – Он даже не обернулся. Пришлось хватать Ладу за повод и догонять Рандаргаста. Мы долго пробирались среди душных пахучих трав, колючих кустов и валунов. Я сверху донизу уже покрылась репьями, паутиной и какими-то семенами. Солнце тянулось к зениту, становилось все жарче, раскаленные травы пахли приятной пряной горечью. Мы миновали тоненький ручеек, затем пошли одни только камни да валуны, мы поднимались все выше и выше, будто пытаясь добраться до солнца. Я изнемогала. Такое ощущение, что вся моя одежда пропиталась по́том насквозь, пропылилась и отяжелела. В ноги тыкались булыжники, отчего я постоянно оступалась и выражалась – еле слышно, чтобы не накликать на свою голову еще одну порцию воспитательных мероприятий. Наконец, под ногами оказалась невысокая травка, жесткая, выгоревшая на солнце. Мы шли по очень крутому подъему и я прокляла все на свете, включая свои день, месяц и год рождения. На вершине мы оказались неожиданно. Вид отсюда открылся совершенно потрясающий: слева – бесконечным синевато-зеленым морем шел волнами лес, справа – тянулись хребты гор. Но все это было совершенно ничтожным по сравнению с тем пространством, которое вокруг нас занимало небо.
– Ух ты! – Сдержанно порадовалась я, едва удержавшись от более крепкого высказывания. Кажется, мне пора прекращать постоянно напоминать Рандаргасту, что я девочка. Вдруг это поможет ему забыть о своей великой воспитательской миссии?
Здесь тянулась бледная, но уверенная тропинка, прямо вдоль горной вершины.