на са-мо-о-бес-пе-че-ни-и(!). За одни только сутки пребывания в казахском поселке мне удалось увидеть трех овец, зарезанных не то волками, не то дикими собаками, но было такое впечатление, что здесь этот скот никто и не считает, потому что никто и не пасет.
Фото из личного архива автора
То, что верблюды, в большинстве своем встречающиеся в предгорных полупустынных районах, бродят, как неприкаянные, и питаются непонятно чем, я знал и раньше. Также было понятно и стремление баранов, овец и коз найти любую былинку под слоем снега или ободрать кору с деревьев. Но когда я увидел коней и, что самое невероятное, коров вместе с телятами, карабкающихся, как горные козы или яки, по склонам гор в поисках под снегом любого клочка уже сухой, мерзлой травы, моему удивлению не было предела. Если бы моя мать или мой отец, в течение многих лет своей жизни изо всех сил выхаживавшие кормилицу большой семьи, увидели, что едят и как живут эти коровы, им бы стало плохо.
Но здесь совсем другие, низкорослые лошадки, у которых длинная шерсть, спасающая их зимой; и другие, тоже довольно низкорослые, мохнатые коровки. Удивительно то, что эти животные не выглядят заморенными от голода и холода, даже наоборот, выглядят довольно крепкими и упитанными. Видимо, закон выживания тут активно работает. У домов есть небольшие стожки заготовленного жуткого сена или какой-то соломы, но такого количества мало для прокорма даже одной скотины, так что, судя по всему, этот запас, огражденный со всех сторон крепкой оградой, бережется как НЗ на случай очень уж снежного и голодного периода зимы.
На этот раз мне в «ординарцы» выделили казахского батыра, ставшего на время моим Пятницей. И это не шутка. Оказалось, что имя этого замечательного скромного парня, действительно, в переводе на русский язык имеет значение «пятница», потому-де он родился именно в этот день недели.
В моей машине ехали казахи, так что в течение двух дней пути мы имели возможность обсудить не только красоту природы этого края, но даже творчество великого казахского акына Абая Кунанбаева, который перевел на казахский язык некоторые произведения Пушкина, и творчество казахского советского писателя Мухтара Ауэзова, один из романов которого был посвящен как раз жизни Абая. Некоторые городские казахи, живущие в Китае, даже читали это произведение и были удивлены тому, что я тоже знаком с творчеством этих почтенных казахов.
Когда же они узнали, что мне нравится есть «ет» (мясо), «нан» (лепешки), «балык» (рыбу), пить «сут» (молоко) и «кумыс», любоваться красивыми «кыздар» (девушками) и скорбно молчать при виде «мазар» (могилы), а также убедились в том, что все названия, в отличие от китайцев, «великий и могучий», гибкий русский язык помогает мне называть довольно чисто по-казахски, то… стали интересоваться моей настоящей профессией. Для простого актера такие познания показались им весьма обширными. Пришлось успокоить их объяснением, что я вообще-то востоковед по образованию, и мое собственное имя переводится с греческого как