Нет, он не просто лучше сверстников решает математические задачи, он умнее их во всем. Вот мнение Ю. Фельштинского: «Отличие Березовского от остальных людей заключалось в том, что его интересовал только он сам. Думал он только о себе; делал только то, что считал для себя выгодным и приятным». И обоснование готово – все вокруг дураки, зачем с ними считаться? Недаром любой его разговор с друзьями (да полноте, разве были у него друзья?), как правило, начинался с присказки-скороговорочки: «Ты не понимаешь». Ты не понимаешь, вы все не понимаете, а я-то уж точно понимаю…
Похоже, уже в те годы у него появились комплекс превосходства и пофигизм. В личном деле – выговоры: «За нарушение правил читального зала и грубость к сотрудникам библиотеки», «За систематические пропуски занятий»… Вроде бы ерунда, но раньше тихий, пугливый мальчик ничего такого себе не позволял: дисциплина – пять, прилежание – пять, что еще там есть – послушание? – твердая пятерка…
Соученики его не особенно жаловали; в том числе и девушки, для которых умение решать математические задачи не играло, видимо, существенной роли.
Однокурсница Татьяна Хохлова вспоминает Бориса как «сутулого мальчика небольшого роста, с черными, не всегда аккуратно причесанными волосами. Ходил он обычно в запачканном светлом клетчатом пиджаке. Вдобавок необычайно быстро двигался и говорил».
Он уже почти взрослый, он лучше и умнее всех, а женского внимания как нет, так и нет.
Студент Боря Березовский, по мнению близких знакомых, отличался повышенным мужским темпераментом – любил прекрасный пол, трогательно относился даже к бывшим возлюбленным, но дамы, увы, не отвечали ему взаимностью. Все ближайшие годы – вплоть до конца перестройки – наш герой будет мучиться от этого, и, возможно, именно здесь зарыт корень многих проблем БАБа.
Тема секса почти не сходила с его языка; даже случайным знакомым, просто первым встречным, он любил рассказывать о своих бурных эротических похождениях. Вездесущий А. Хинштейн, который запальчиво и не по-детски копал эту тему (задание было такое или задело за живое?), сообщает, что в каком-то колхозном таблоиде он обнаружил «преоткровеннейшее интервью личного уролога Бориса, некоего доктора Князькина, в котором тот рассказывал о вещах сугубо интимных – о габаритах, особенностях, недугах своего пациента и даже о том, что перед абордажем Борис Абрамович непременно натягивал ярко-красные трусы».
Несколько старых приятелей Березовского, пожелавших остаться неизвестными, рассказывали тому же въедливому Хинштейну, что «еще в 1980-е Борис Абрамович вынужден был пользоваться услугами платных цыпочек: и это в те годы, когда проституция слыла исключительно западным пороком и платить за любовь считалось чем-то постыдным, недостойным нормального мужчины».
Пришло богатство, и многолетние унижения БАБ с лихвой компенсировал, оттягиваясь за наличный расчет… «Хорошо, что наступила перестройка, – восторженно заявлял он. – Теперь без