Было дело. Дайте подумать… что-то около года назад, кажется. А вам зачем?
Пришлось положить на стол удостоверение частного детектива.
Тарханова долго изучала его, кажется, даже понюхала и, вернув, вздохнула:
– Мать никак не угомонится?
– То есть вы в курсе, что Евсеева исчезла?
– Ну а кто не в курсе? Я сразу поняла, что у нее с головой что-то случилось, когда она такую шикарную хату выставила на срочную продажу за половину цены.
– Как это?
– А вот так. Пришла и говорит: «Ритка, ты можешь быстро продать мою квартиру?» Я удивилась – такая квартира стоит дорого и быстро вряд ли продалась бы, я ей так и сказала, но Ксанка настаивала, что срочно нужны деньги, мол, продай, за сколько возьмут, – Тарханова вынула папиросу, стряхнула пепел и уставилась на столбик, улегшийся рядом с пепельницей. – У меня как раз появился клиент, сибирский бизнесмен какой-то, очень хотел квартиру в центре, я ему позвонила, назвала сумму – он аж завизжал, помню, рассчитывал-то на совсем другие деньги, а тут такой подарок, да еще с дизайнерским ремонтом. Он, правда, мужик порядочный оказался, накинул сверху пару лямов, так я все до копейки Ксанке на счет перевела, хотя она отказывалась.
– А почему отказывалась? – не понял Вовчик.
– Да головой потому что скорбная, говорю же, – вздохнула Маргарита. – Я так жалела, что у меня в тот момент свободных денег вообще не было, я б сама забрала за ту цену.
– И Оксана не объяснила, почему так срочно и так дешево? Должна же быть причина для такого решения – ну, болезнь там какая-то или что-то еще? Чтобы срочно нужны были любые деньги?
– Да я не спрашивала – мне-то что? Я свою комиссию получила, – пожала плечами Тарханова. – Она мне еще тогда в подарок притащила какую-то дрянь в бутылке – ей тараканов хорошо травить.
– Пихтовое масло? – уточнил Вовчик.
– Вроде. Бутылка красивая, а внутри – ну чистый дихлофос…
– А больше ничего Оксана не говорила? Не рассказывала о пихтах, например?
– Да я и не помню уже… Говорю же, она как невменяемая была, глаза какие-то потусторонние, улыбка дурацкая все время… я ведь ее давно знаю, она с моей младшей сестрой училась вместе, они часто у нас тусовались, пока студентами были. И тогда Ксанка была совершенно другой – спокойная девка, рассудительная, талантливая очень. В их группе, пожалуй, самая способная была, такие интерьеры рисовала – закачаешься. Я ей после выпуска предлагала совместно что-то замутить, но она отказалась, с Анжелкой Морозовой вроде открыли какое-то бюро дизайнерское, да разбежались потом.
– А почему, не знаете?
– Знаю, – усмехнулась Тарханова. – Анжелку зависть глодала – у Ксанки заказов больше было, деньги в основном она в бюро приносила. Но они как-то мирно разошлись, дружили потом, как раньше. Ксанка вообще была очень миролюбивая и без особых амбиций, хотя с таким талантом могла бы развернуться. Что в голове у девки повредилось – ума не приложу. Жалко даже…
Тарханова встала и тяжело выбралась