этого надо ещё раз перечитать тот учебник рунописи, что я сейчас штудировал по поручению профессоров.
Утром я быстро привёл себя в порядок, взял с собой учебник и вскоре катал по архиву тележку с книгами, одновременно выписывая из книги нужные мне руны. Как хорошо, что в кристалл можно было сразу переносить и рисунки рун, и их расшифровку.
– Ти, расскажи уже, – Флора Олеговна поставила передо мной чашку чая, тарелку печенья и села напротив, – что у вас там с профессором Персонсом произошло в столовой? Нам ведь так и не удалось нормально поговорить, то ты на учёбе, то срочные задачи для королевского двора прилетают и не до разговоров.
– Ну, мы с профессором застряли в коридоре, – я откусил кусочек печеньки, – а потом Николай Семёнович предложил хорошую схему, как оттуда выбраться. Мы сделали много удерживающих проход рун…
– Подожди-подожди, – прервала меня женщина, – меня эти ваши технические детали мало интересуют. Молодцы, что разобрались и выбрались. Ты мне скажи, с чего он так резко отношение-то сменил? Я тут узнала, что он тебя в одну из своих отстающих групп включил. Он же эльфийцев на дух не переносит. С чего так резко изменилось отношение?
– Ну, мы пока в коридоре сидели, у нас было время поговорить друг с другом, – я пожал плечами и доел печеньку, – он сказал, что лично ко мне у него никаких претензий нет, а когда выбрались, добавил, что со мной можно работать. Наверное, хочет сам проверить свои же слова. Ну, мне так кажется.
– Не думаю, что в этом дело, – с сомнением протянула гномка, – так резко люди не меняются. Три года назад в его группу перевёлся очень одарённый парень, наполовину эльфиец, как ты. Перешёл он на четвёртом курсе с одобрения ректора нашего университета, да и сам Персонс был не против. И через месяц студент попросился обратно! Сказал, что с профессором невозможно было работать, он постоянно всё критиковал и придирался к абсолютно не относящимся к делу вещам. Ну, примерно как с тобой, Ти. Я уже думала, как тебе помочь перевод оформить с нового года, и тут сначала комиссия случилась, а потом это резкое изменение отношений. И теперь я даже не знаю, как поступать.
Флора Олеговна чихнула.
– Ох, – женщина достала салфетку из ящика стола, – что-то расчихалась я. Ты-то как сам думаешь, Ти, будешь переходить от Персонса в другую группу?
– Нет, – помотал я головой, – не хочу, Флора Олеговна. Мы в воскресенье с ним встречаемся по проекту, и, мне кажется, я смогу быть полезным.
– Ну, надеюсь, что так, – женщина высморкалась, – главное, чтобы тебе давали учиться. Но если что – ты сразу говори, ладно? Не утаивай.
– Флора Олеговна, – дверь резко распахнулась и в зал влетела Мария, – снова срочный заказ из королевского двора. Разберитесь с ним без меня, пожалуйста, нам другая задача прилетела, они там словно с ума сошли – двести именных табличек сделать на четырёх языках.
– А они что, сами что ли не могут? – сочувствующе возмутилась Флора Олеговна. – Нашли себе печатный двор, очень удобно.
– Ой, –