пытаясь разглядеть лицо матери.
– Темнота защитит тебя, сделав невидимой, – пообещала Серафима. – Когда плохой дядя войдёт в кладовку, то не увидит тебя, если ты сама себя не выдашь.
– Мне всё равно очень страшно.
– Знаю, доченька.
С этими словами мать сняла со своей шеи нательный крестик, одела его на Вареньку и поцеловала девочку в нахмуренный лобик. – Будь храброй и ничего не бойся. Пока на тебе мой крестик, с тобой ничего не случится.
– Я люблю тебя, – нежно промолвила Варенька и, уткнувшись коленями в шершавые мешки на полу, заключила Серафиму в свои крепкие объятия.
– Я тоже тебя очень люблю, – ответила женщина, усыпав лицо дочери жаркими поцелуями. – Всё будет хорошо!
Собрав всю волю в кулак, Серафима отпустила девочку, вышла из кладовки и прикрыла за собой дверь, скрывшись в молельной. Варенька прислонилась к холодной стене кладовки и сжала в ладошке мамин крестик с верой в то, что тот защитит их обеих от нависшей над ними угрозы.
В молельной женщина прошептала перед Казанской иконой Божией Матери молитву о благополучии дочери и погасила свечу, горящую на алтарном столике. Затем Серафима зашла в свою спальню, взяла со стола семизарядный «Наган» и спряталась в платяном шкафу, позади висящей в нём одежды.
Испуганные мать и дитя погрузились в кромешную тьму, уповая на скорейшее воссоединение. Представляя дочь одиноко сидящей на полу холодной кладовки, Серафима едва сдерживалась, чтобы не броситься к Вареньке. Женщине хотелось плакать, однако слезам она мужественно предпочла крепкое сжатие в руке револьвера.
Глава 5. Бинго
Рядовой Уве Шнайдер неспешно шёл мимо окон одноэтажного дома Серафимы к ожидающему его на тенистому крыльце мазанки Фридриху Нойману, помощнику командира пехотного отделения.
– Где тебя носит?! – недовольно бросил вспотевшему толстяку Фридрих. – Небось, не дотерпел до возвращения в лагерь и уже отведал поросятинки?
– Угадал. Я съел борова целиком, оставив тебе лишь хвост и копыта, – иронично парировал Уве шутку помощника командира и уселся рядом с ним на узкую скамейку.
Затем рядовой тяжело вздохнул и вытер пилоткой выступившую на лбу влагу.
– Мы обеспечили наше отделение курами и свиньёй, а ты сидишь тут и вздыхаешь? – шутливо ткнул сослуживца в массивный бок локтем Фридрих.
– От нашего отделения остались только мы с тобой, да командир взвода и водитель, – угрюмо произнёс толстяк, возвращая на голову пилотку.
– О чём это ты?! – удивлённо нахмурился помощник командира.
– Обер-лейтенант вернулся из соседнего дома и сказал, что его хозяин положил шестерых наших, прежде чем подорвал себя в хлеву.
– Командир нашего отделения мёртв?
– Все ребята мертвы, Фридрих! Отто приказал изъять из этой мазанки еду, какую найдём, а затем помочь водителю погрузить в кузов грузовика тела наших парней.
– Уму непостижимо! – поражённо пытался