парк. Купили билеты и, миновав туристический пост, двинулись по каменной тропе, плавно поднимавшейся в гору. Нас обступали высокие многовековые сосны, которые, казалось, уходили корнями в вечность. Где-то неподалеку журчал ручей, а в воздухе разливался пьянящий аромат хвои и сырой земли. С каждым шагом, с каждым вдохом мои легкие наполнялись свободой и покоем.
Мы неспешно шли по тропе и почти не говорили, лишь изредка обращая внимание друг друга на особенно живописные пейзажи. Молчание позволяло нам не только услышать шепот хвои и шелест опавших листьев под ногами, но и очистить собственные мысли от шелухи проблем и суеты, чтобы наконец прикоснуться к тому, что действительно важно.
– Кася, – тихонько позвал меня Кев, – давай остановимся на минуту.
Мы как раз проходили небольшой деревянный мост через горный ручей. Отсюда открывался вид на водопад, тонущий в гуще леса. В этой части парка осень была не так заметна из-за зеленого мха и бесконечных рядов елей и сосен. Лишь редкие всполохи засыхающего папоротника напоминали о том, что лето отступило и природа засыпает, принося с собой багряные краски осени и проникающую в сердце тоску.
Мы остановились, я положила руки на деревянные перила и замерла, наблюдая за бегущей водой, из которой выглядывали острые камни. Так и я: вечно бегу, вечно прячусь от своей тайны. Я не любила об этом думать, но иногда мне казалось, что место из моих снов находится где-то здесь, среди могучих сплетенных корней, среди старых деревьев и быстротечных ручьев. В глубине души я всегда знала: эти сны реальны. Царапина на руке, которую я обнаружила после очередного кошмара, лишь подтвердила мои догадки. Меня охватила уже привычная тревога, и я повела плечами в неловкой попытке избавиться от нее. Как же мне надоело оставаться один на один со своими страхами!
Однажды я так отчаялась, что все-таки решилась рассказать обо всем родителям. Они не на шутку встревожились и отыскали мне лучшего в Варшаве мозгоправа (назвать его психологом у меня язык не поворачивается). Я, правда, так и не поняла, кто решил, что он лучший. Возможно, он набрал десять из десяти в своем собственном рейтинге.
От встречи с этим прилизанным типом в модных очках и дорогом костюме у меня остались лишь липкие и брезгливые воспоминания, которые я не могу стряхнуть с себя вот уже несколько лет. Он слушал мой прерывистый и сбивчивый рассказ, закинув ногу на ногу, и время от времени делал пометки в блокноте. Когда я замолчала, по его тонким губам скользнула едва уловимая ехидная улыбочка, которую он, впрочем, быстро подавил и обратился ко мне тоном, которым обычно сообщают общеизвестные истины в духе: «Земля круглая» или «Вода кипит при ста градусах по Цельсию». Из его слов выходило, что у меня просто-напросто дефицит внимания, а своими рассказами о вещих снах и кошмарах я пытаюсь достучаться до родителей. Но он не учел, что мне совершенно незачем было придумывать всякую чушь, ведь мама с папой и так меня любят. Дальше он принялся пространно рассуждать о том, что в моем возрасте всем хочется чувствовать себя особенными и что это нормально. Он все говорил, говорил, говорил…