Гипнотизер. Реальность невозможного. Остросюжетный научно-фантастический роман-альманах из 6 историй
и забыла все страхи.
Ромашов довез их до места и сделал вид, что ему необходимо отлучиться по делам. Конечно, он никуда не уехал, бродил по огромному торговому комплексу, затерявшись в толпе посетителей, и поглядывал на племянницу, убеждаясь, что все хорошо.
Сначала Татьяна пользовалась своей пафосной записной книжкой, стесняясь жутковатого шепота, но затем диалог с подругой стал настолько оживленным, что рука писать не успевала. Таня низко наклонялась к Зойке и выдавливала ей на ухо свои реплики. Очень скоро она забылась настолько, что прекратила всякий раз хвататься за шею, будто стремящиеся на свободу слова царапали ее изнутри.
Зойка была в своем репертуаре: трещала без умолку (Евгений предупредил, чтобы та не затрагивала опасных тем) и после символического перекуса в одной из кафешек потащила Таню на каток, расположенный там же, но этажом выше. Евгений не подозревал, насколько хорошо держится на коньках племянница. Выписывая пируэты, она впервые за минувшие месяцы выглядела счастливой.
В седьмом часу вечера уставшие девчонки, румяные и с блеском в глазах, уселись на заднем сидении его новенького «Форда» и, привалившись друг к другу, смотрели на предновогоднее городское убранство за стеклом. Ромашов завез домой Зою, а потом развернулся в сторону области.
Таня, наклонившись к водительскому сидению, прохрипела:
– С-спах-хибо! – и закашлялась.
– Я рад, что тебе вылазка понравилась, – он пересекся с ней взглядом в зеркале. – Что купила?
Таня оглянулась на целлофановый пакет, лежащий подле.
– Книги?
Та кивнула.
– Как самочувствие?
– Х-хорло с-саднит.
– Тогда отдыхай.
Евгений сосредоточился на дороге, а Таня затихла, перебирая купленные книжки и размышляя о том, что с ней происходит.
Успокоительные сеансы с Женей и вообще вся разработанная им терапия помогали ей, сейчас она уже не смела этого отрицать. Пусть звонкий голос пока не вернулся, но связки, язык и губы способны были действовать согласованно, формируя сиплые слова. Вот только это было частью проблемы. Оставалось важное и очень страшное препятствие на пути к нормальной жизни: седой узкоглазый старик – тот самый, что ходил за ней по пятам со дня аварии.
Каким-то невероятным образом Таню тогда выкинуло из машины через разлетевшееся вдребезги окно, и она лежала на земле, толком не осознавая, что случилось. Старик наклонился над ней и заглянул на самое дно души. Таня силилась закричать (тело начинало нестерпимо болеть), но горло сковала немота. Ей даже вздохнуть было тяжело под напором этого взгляда.
Лицо старика бороздили глубокие морщины, глаза, превратившиеся в две узкие щелочки, буравили ее болезненно и жутко. Таня думала, он – живой человек, но когда сквозь него к ней подлетел какой-то мужчина, она догадалась, что видит призрак.
Последнее казалось в тот момент логичным. В нескольких метрах от нее в покореженных машинах умирали люди, некоторые