семь лет.
– Следующим шагом будет необходимо оживить один из них. Ваш выбор?
– Шестьдесят семь лет, – у меня не было выбора. Лучше всего мне был известен тот, кем был сейчас. Остальные «я» грели душу, но были чужими, потому что остались в далёком прошлом.
– Спасибо. Три… два… раз!
В то же мгновение я обрёл руки и ноги. Тело в блестящем одеянии приняло меня в самое себя. Пошевелил плечами, поднял и опустил руку, топнул ногой, – всё работало. Где-то в груди ощущалось сердце. То есть, я вернулся в первоначальное относительно сегодняшних приключений состояние, как будто ничего и не происходило с моей офизиченной сущностью.
– Владимир, пройдите налево по коридору и откройте первую дверь по правую руку. Спасибо.
– Иду! – я окинул взглядом «комнату» и неожиданно увидел у стены сиротливо застывшего… Симонова, образца покинутого настоящего. Глаза были закрыты, он как будто дремал, стоя. Захотелось подойти и передать привет генералу. Приблизившись к фигуре Симонова, я помахал рукой перед её лицом: там должны были заметить меня. Приложив руку к её груди, я неожиданно обнаружил стук сердца, работающего, как ни в чём не бывало: покинутое мной тело продолжало жить! Интересно-то как: «там» не было меня, но было моё физическое тело, «здесь» был я, но новое обретённое тело совершенно не отягощало ни привычками, ни памятью.
Проследовав по коридору и обнаружив заветную дверь, я переступил порог.
Чего я совсем не ожидал, так это аплодисментов. В круглом помещении, стоя вокруг стола, меня таким образом приветствовали несколько человек в таких же, как у меня, серебристых одеяниях. Открытые улыбки, искренняя радость аплодирующих, конечно, смутили. Прижав руки к сердцу, я, как мог, ответил поклоном и вслух произнёс: «Спасибо! Спасибо! Спасибо!»
У меня не было слишком много времени, чтобы разглядеть всё подробно, но то, что бросалось сразу в глаза – большая ваза посередине круглого стола с диковинными, неведомыми мне цветами.
Аплодисменты стихли, и все несколько шумно вернулись в свои кресла. Меня также пригласили пройти к месту, как я понял, заранее отведённому, ибо на спинке значилось имя «Владимир».
– Мы все рады видеть тебя, Владимир, дома, и искренне приветствуем твоё мужество и выбор. Впрочем, сомнений не было, и те, кто занимался твоим «переселением», не встретили особых трудностей, не так ли?
Мне удалось заметить, как несколько человек улыбнулись и кивнули в знак согласия.
Воспользовавшись моментом, я внимательно оглядел собрание: за столом вместе со мной было одиннадцать человек разного возраста. Шесть женщин и пять мужчин. Нас всех изначально единили одинаковые скафандры, но каждый представлял совершенно автономную, бросающуюся в глаза, индивидуальность. Национальности собравшихся с первого раза определить было невозможно, но выделялись китаец и афроамериканец. Они первыми и назвали себя, представляясь:
– Инь-я.
– Коби. Мы знаем, что ты Владимир, верно?
– Да,