Причём, если на одном из них легко угадывался знакомый образ Овального кабинета Белого Дома, то на другом застыло изображение каких-то домов. На третьем, похоже, был представлен какой-то военный командный пункт. «Пентагон, что ли?» – мелькнула мысль. Моё переселение в обстановку, близкой к ведению военных действий, казалось абсолютной нелепостью. Но ничего не оставалось, как покориться ситуации и выжидать, надеясь, что рано или поздно всё вернётся на свои места.
Во главе стола громко разговаривал по телефону генерал, несложно было увидеть, что он-то и есть здесь главный. Несмотря на некоторый хаос и суету вокруг, сам он пребывал в особой атмосфере, создаваемой опытными начальниками, привыкшими к подчинению других. За спиной генерала застыл какой-то военный с распахнутой папкой в руках. Он терпеливо ждал окончания разговора генерала.
На экране с изображением Овального кабинета появился Президент:
– Генерал Петерсон! – обратился он.
Генерал тотчас прервал телефонный разговор и встал. Его реакция была почтительной, но не более того:
– Господин Президент!
– Что нового на этот момент? Удалось выяснить намерения? Насколько ситуация представляется опасной для Соединённых Штатов Америки? Необходимо ли приводить войска в полную готовность?
– Неизвестные ведут себя пассивно, и кроме письма, переданного нам, больше никаких дополнительных контактов. Военных ресурсов в районе вполне достаточно, самолёты готовы к немедленному вылету по нашему сигналу. Со своей стороны замечу, что нет необходимости в дополнительных мерах безопасности. По крайней мере, на текущий момент. Мы по-прежнему не можем подойти к объекту ближе из-за выставленной ими системы энергетической защиты неизвестного для нас свойства.
– Удалось ли найти человека?
– Да. Сотрудники только что доставили его к нам.
– Хорошо! Прошу немедленно докладывать мне о новостях.
Президент вышел из зоны действия телекамер.
Мне показалось, что в качестве «человека» Президенту Америки докладывали именно обо мне. Возможно ли? Недоумению моему не было предела.
Ричи с Патриком проводили меня к генералу:
– Владимир Симонов доставлен, это он! – Ричи чуть подтолкнул меня в спину, и я оказался точно напротив главного координатора ситуации.
– Петерсон! – генерал протянул руку для рукопожатия.
– Симонов, – представился я, отвечая.
Пожатие было сильным. Вблизи можно было лучше разглядеть моего собеседника. Генералу было лет пятьдесят: начисто выбритая голова, длинные руки, широкие ладони, абсолютное отсутствие живота, бравый подтянутый вид указывали на военного сложной судьбы. В нём самым удивительным образом просматривалась некабинетная школа жизни. Генерал явно понюхал пороха на своём веку и немало. Это считывалось и по его разговору с главнокомандующим страны, и по тому, с каким нескрываемым уважением к нему обращались подчинённые.
– Вам