ОРНИКУ
Так как поэзия зачастую лаконичнее прозы, то и прелюдию к сборнику мне не следовало бы расписывать на несколько книжных страниц без красных строк. Ограничусь пятью абзацами.
Издание данных стихотворений – событие крайне важное для меня и в некоторой степени отважное. Может, даже опасное. Обидно, что я вынужден «временно вырезать» некоторые сочинения из сборника, отложить их до поры до времени из-за крайне печальных для меня факторов. Возвращаясь к теме, хочу признаться, что всегда, перечитывая в сотый раз одни и те же строки, я прихожу к выводу, что в них весь я. Неважно: пишу о природе или о людях, о государстве или о любви, – в каждом слове я, а иногда даже больше… Странное чувство, но будто в них меня больше, чем во мне. И пусть читатель не пугается таких сложных фраз, поскольку он уже осмелился начать чтение небольшого сборника, узнав его название.
«Имейте мужество пользоваться собственным умом!», – писал Кант. Я буду немного наглым и добавлю эту фразу словами «и своим сердцем». Встречая в стихотворных строках символы, метафоры и иные способы «тайного» выражения, не стоит бежать к «знатокам» и «критикам», которые всегда говорят на свой лад (в этом, скажу сразу, нет ничего ужасающего), а постараться пропустить их через себя и трактовать образы того же «Демона» или «Ангела» в рефлексивной поэме «Зеркало», полагаясь на собственный разум, на собственные чувства.
Не стоит спрашивать и у меня самого, что я хотел сказать читателю той или иной строчкой, потому что я уже итак успел два раза возмужать: первый, – когда отважился писать стихи, второй, – когда отважился ими поделиться. Толковать свои же стихотворения считаю излишним: это, во-первых, крайне интимно (по этой причине я так же и не отвечу, о ком могу писать или кого упоминаю), а во-вторых, как я уже однажды очень точно, как мне до сих пор кажется, выразился в предисловии первого романа, я таким образом поставлю читателя в рамки, а искусство, как бы избито и смешно это ни звучало, рамок не терпит.
На этом стоит завершить прелюдию. Но напоследок скажу лишь от чистого сердца: «Спасибо!».
ЧУВСТВА О НАТУРЕ
ИЮНЬ
Пока туманом город весь укрыт,
В саду вишнёвом соловьи щебечут,
И горизонт весь в золоте размыт,
А облака плывут ко мне навстречу.
Наступит вечер – завтра новый день,
Но почему-то мне всё так не ново,
Такое чувство, будто каждый день —
Лишь повторение былого.
В тиши ночной я выгляну в окно,
Вдохну душой прохладный летний воздух.
Лишь фонари мерцают тяжело
Среди домов, рассматривавших звёзды.
И горизонт вновь золотом размыт,
Снова туман окутывает город.
Вишнёвый сад по-летнему вопит,
Ведь птицам солнце встретить-то не ново.
ИЮЛЬ
В бескрайнем поле одиноком,
Где нет ни вздоха, ни души,
Стоит берёза одиноко,
Стоит и ждёт своей Зимы.
Дожди июльские прольются,
Сбивая жуткую жару,
И грозы в музыку сольются,
Гремя сквозь тишь, сквозь пустоту.
Подсолнух жадно к Солнцу рвётся,
Да розы бурно все цветут,
От ностальгии сердце жжётся,
Что пробивает на слезу.
В бескрайнем поле одиноком,
Гремят сонаты где в тиши,
Стоит берёза одиноко
Среди подсолнухов и ржи.
АВГУСТ
Когда ветра прохладные прорвутся,
Срывая летних листьев тот окрас,
Сердца осенних красок встрепенутся
И пролетят по миру в один час.
На небе меньше солнечного света,
Он убывает чаще, с каждым днём.
И вместо бронзы яркого рассвета
Увидим глушь грозы и вмиг уйдём.
Да мы уйдём от красного заката,
Который будет горько сердце жечь.
Сладки все грозди, листья винограда,
А нектаринов просто неисчесть.
И в духоте, той бронзовой тиши,
С деревьев в небо полетят стрекозы.
И души песни будут петь свои
В честь ожиданья будущей грозы.
СЕНТЯБРЬ
На балконе осеннем, дождливом,
Под пушистыми стаями туч
Ожидает всё так терпеливо
Вдохновения