клад?» Натан возмутился: «Какой клад? Если ты имеешь в виду археологию…» И стал рассказывать. Ханютин слушал, кивал головой, а минут через пять неожиданно встал и вышел из комнаты. Натан растерянно замолчал. «Продолжайте», – строго сказала пожилая дама; это была стенографистка. И Тоник прочел ей великолепную лекцию про археологию. Через несколько дней Ханютин изучил стенограмму, нашёл, что всё годится, надо только начало поставить в конец, а конец – в начало, и статья Натана о проблемах археологии была напечатана в «Литературной газете». Так появилась первая, насколько я помню, публикация Натана Яковлевича Эйдельмана. Было это уже во времена хрущёвской оттепели.
Можно сказать, что друзья разогрели Натана. Потому что после этого его статьи и исследования стали появляться с огромной скоростью. Где он их только ни печатал! В «Знании-силе», «Науке и религии», «Науке и жизни», в «Неделе», альманахе «Прометей». Это, разумеется, кроме толстых литературных журналах, таких, как «Новый мир», «Звезда», «Вопросы литературы». Разумеется, и кроме нашей «Литературной газеты».
Не говорю уже о книгах. Их Эйдельман написал и составил 28.
Читать его всегда было безумно интересно. В том числе и по моей отрасли – пушкинистике. Хотя занимались мы с Эйдельманом разными вещами: его интересовала жизнь поэта и его друзей, интересовали их политические взгляды. Я же занимался разбором пушкинских произведений.
А кроме того, Тонику особенно близка была тема декабризма, которая меня не очень интересовала.
И при всём при том, повторяю: читать Натана Яковлевича Эйдельмана, скончавшегося 29 ноября 1989 года, было очень интересно. Он вкусно писал.
19 апреля
Первый рассказ Георгия Викторовича Адамовича (родился 19 апреля 1892 года) опубликован в 1915 году. А первая книга его стихов в 1916-м. Был близок Гумилёву, входил в «Цех поэтов».
После Октябрьской революции занимался переводами: Бодлер, Вольтер, Эридиа, поэмы Томаса Мура и Д. Байрона.
В 1923 году эмигрировал в Берлин, а оттуда – в Париж. С 1928 года в газете «Последние новости» вёл еженедельное книжное обозрение. Был одним из ведущих авторов журнала «Числа», редактировал журнал «Встречи» (1934).
В эмиграции он пишет мало стихов, но считается основателем группы, известной как «парижская нота». Г. П. Федотов назвал позицию Адамовича, поставившего «поиск правды во главу угла», «аскетическим странничеством».
В сентябре 1939 записался добровольцем на фронт, но после падения Франции был интернирован.
Считается, что Адамович прошёл краткий период увлечением СССР и Сталиным. Основываются на некоторых его статьях в западных просоветских изданиях и книге «Другая родина» (1947), написанной по-французски.
Главное в его литературном наследии – это критика. Адамович считал, что основным в искусстве является не вопрос: «как сделано», а вопрос: «зачем». Он мало кого оценивал до конца положительно. Пожалуй, безоговорочно – одного только Бунина. Молодого Набокова, например, он обвинял в подражании французским авторам. Набоков ему этого не простил: иронически изобразил Адамовича в романе