знает, мне он не назвался. Слышал, капитаном называли.
– Коррант, – сказал усаживавшийся наискосок от него молодой парень в промасленном комбинезоне. – Мать, меня только на кашу отпустили, Коррантом твоего звать, он к нам хоть раз в месяц, – Гаор для себя быстро перевёл: через две декады в третью или четвёртую, – да заедет, – парень ловко говорил и ел одновременно, напомнив Гаору Плешака. – Я ему и заправлял, и мыл, когда, да с декады две назад, это он, значитца, за тобой и ехал.
Гаор, конечно, засомневался, что в Аргат из Дамхара ездили специально за ним, но спорить не стал.
– Так-то он ничего, чаевые завсегда дает, но, если оплошаешь в чём, жаловаться не бежит, сам влепляет.
– Так на новогодье он тебе приварил? – засмеялись за столом. – На полморды фингал светился.
Большинство знало друг друга, болтали, вспоминая какие-то известные всем события. Гаора как новенького расспрашивали кто, да откуда, да у кого раньше работал. О Сторраме не слышали, но что такое торговый комплекс, знали, только здешний и тоже агромадный называется Байгуром, ну, по хозяину тамошнему. Что Гаор обращённый, тоже, к его радостному удивлению, не вызвало особой реакции, спросили только: давно ли, и услышав, что третий год пошёл, кивнули. Даже причиной не поинтересовались.
После каши ему дали кружку горячего чая или чего-то ещё – такие мелочи Гаора не интересовали – во всяком случае, жидкость была горячей и сладкой, и хлеба не считано. И Гаор встал из-за стола сытым и даже немного опьяневшим.
– Айда, паря, покурим, – предложил ему парень в комбинезоне.
– Мотри, Тягун, – покачала головой Мать. – Сказал, на кашу отпустили, а сам-то… Вот ввалят тебе по полной, опять на животе спать будешь.
– А пошли они, Мать… – отругнулся парень, – ты ж за столом курить не дашь.
– И не дам, – строго сказала Мать.
– Ну вот, а не покуривши, я это… неэффективно-дефективный, – и парень заржал.
Засмеялся и Гаор, усаживаясь на скамейку у бочки с водой и доставая сигареты.
Девчонка, уже другая, постарше прислуживавшей за столом, принесла Тягуну сигарету.
– Тягун, затянуться дай, – попросила она, стреляя на Гаора хитрыми тёмно-карими глазами.
– У меня просишь, а глазки ему строишь! – притворно рассердился Тягун, прикуривая от сигареты Гаора, – а ну вали, Лиска, пока я добрый и не врезал!
Лиска пренебрежительно фыркнула и убежала под общий смех.
– Лиска это лиса? – уточнил Гаор.
– Ну да, – Тягун глубоко с наслаждением затянулся. – Ишь хитрюга, приспособилась. Под одним лежит, а сама уж на другого смотрит.
Пока курили, Гаор выяснил ещё ряд важных деталей. Оказывается, когда приезжаешь с хозяином, не обыскивают, дескать, если и есть что при тебе, так за это хозяин отвечает, а когда один, по выездной карточке, то и на общем въезде, и у калитки прошмонают, ну, и на выходе-выезде понятно. Квиток – это Мать запишет всё, что ты наел, напил, в ларьке получил, ты это хозяину отдаешь, а он уже в кассе рассчитается. А один когда, то хозяин тебе карточку дать