навыки восприятия не уловили ни йоты фальши.
Вновь накатывает прежняя теплая волна. Он нашел кротовую нору.
Мы развиваем эту тему. О жизни и ошибках, и том, как трудно ждать будущего или жить настоящим. Он рассказывает о семье в Бостоне. Мать умерла в прошлом году. Его родители были вместе сорок четыре года. Рассказывает о сестре, переехавшей с семьей в Колорадо, а я – о Роузи, Джо и Мейсоне. Джонатан не спрашивает, хочу ли я детей, поэтому мне не приходится лгать, и разговор течет плавно, как вода за окном, устремляющаяся в океан – только я уже не имею понятия, о чем идет речь. Но мне нравится. Мне нравится все это.
Он не сводит с меня глаз. Когда Джонатан наклоняется отхлебнуть из стакана, я чувствую запах его кожи, и запах пива, когда он выпрямляется. Эти запахи смешиваются с водкой, которую я пила, в великолепный коктейль притяжения.
Я борюсь с собой. Сопротивляюсь пустякам, приходящим в голову и пополняющим список источников беспокойства, которым я еще воспользуюсь, когда буду делать из мухи слона. В него входят фрагменты, которые не укладываются в общую картину. Промежуток между колледжем и переездом в Бренстон. Компания, в которой он работает, не имеет ничего общего с теми, которые еще сохранили филиалы в Коннектикуте. Он говорил о хедж-фонде, но все крупные давно ушли из Бренстона. Я знаю, потому что сама работала в этой сфере.
Есть и другие противоречия: выражения лица, косвенные вопросы о моем прошлом, детстве. Не знаю, нормально ли это, потому что я не отношусь к обычным людям. Как ненормальны и мое обостренное восприятие. И слоны из мух. Руки, сжатые в кулаки.
Я доводила родителей до безумия. Я знаю это. И они говорили. Меня было трудно любить. Даже невозможно. Вероятно, до сих пор.
Отметаю все сомнения прочь. Джонатан Филдз – хороший мужчина, и он склоняется над своим стаканом, но на самом деле хочет ненароком приблизиться ко мне. Я чувствую это. Это неправильные мысли. Опасения беспочвенны. Замечая противоречия, я отталкиваю славных мужчин, как Джонатан Филдз, которые хотят полюбить меня. И все так же нахожу подлецов, которым я не нужна.
Я хочу плакать. Чувствую подступающие слезы, но мне удается сдержать их.
Знание – сила, верно? Я не дам разразиться катастрофе. Именно поэтому я вернулась домой. Теперь в этом моя работа. Не дать прежней Лоре разрушить мою жизнь.
Выхожу в туалет. Брызгаю на лицо холодной водой. Беру себя в руки и возвращаюсь к столику.
Джонатан Филдз встречает меня улыбкой до ушей. Он тут же затевает новую беседу. Хотя и не совсем новую. Он пытался поговорить об этом весь вечер.
– О’кей. Так почему же ты раньше не приезжала домой?
Что происходит?
Почему его так интересует мое прошлое?
Похоже, он знает о моих подозрениях. И не хочет, чтобы я смогла продолжить его. Но именно этого он и добивается своим поведением.
– Знаешь что? – неожиданно предлагает он. – Давай-ка выберемся отсюда, прогуляемся на свежем воздухе у реки.
Говорю себе, что это ничего не значит. Это муха, а не слон. Я не могу полагаться