4. Честь, долг и всё такое
Касилиам Броспего закрыл дверь на засов и велел паре каменнолицых наёмников загородить её широкими плечами. Купец заложил руки за спину и неспешно подошёл к Ладаиму. Крысолова намертво обтянули тугими верёвками, предварительно усадив на жёсткий стул с вычурной резьбой. Его кинжал один из наёмников заботливо положил на письменный стол.
– Итак, – деловито начал Броспего. – Где моя дочь?
– Не могу знать, – Ладаим глупо улыбнулся.
– Хватит юлить, – торгаш наклонился и его круглое лицо оказалось прямо перед глазами Крысолова. – Ты уже попался, терять тебе нечего. Вчера моя дочь ушла погулять с каким-то красавчиком, но так и не вернулась домой. И тут ко мне вваливаешься ты, нагло врёшь и прикидываешься дурачком?
– И вы думаете, что я тот красавчик? Польщён, господин Броспего.
– Не стоит, – Касилиам отошёл на пару шагов. – Красавчиком тебя назвала служанка, последний мужик которой умер ещё на войне с островом Наартум. Как по мне, ты обычная чернь, которая разинула рот на кусок, который никогда не проглотит.
– Вы меня с кем-то путаете.
– Да ну? И дочь мою не знаешь? Обознался я, так? – Броспего обхватил своё левое запястье.
– Так, господин.
– Тогда помогу тебе вспомнить, как всё было.
Касилиам в несколько шагов пересёк кабинет и схватил лежащий на столе кинжал Лиса. Ладаим вздрогнул, когда столь родной клинок оказался у его шеи.
– Ты совратил мою дочь. Выкрал её, пока я был занят делами. Утащил в свою конуру. Припёрся ко мне и наврал, что торгуешь оливками из земли Бартеш. Я в Тивалии не бывал, и то знаю, что нет в Бартеше оливок и никогда не было! Вспоминаешь? Вспоминаешь, сука?
– Вспомнил, – признал Ладаим, покорно опустив голову. – Про оливки. Тут виноват, признаю, а дочь вашу всё-таки не трогал.
Броспего грязно выругался и вонзил кинжал в свой дорогущий стол по самую середину лезвия. Даже непрошибаемые наёмники переглянулись и настороженно ждали его следующего действия.
– Так чего же ты ко мне тогда припёрся? – Касилиам присел на корточки и уставился прямо в глаза Ладаима. – Выкуп просить? Так проси. Говори, сколько хочешь, а я дам вдвое больше. На дочь я не поскуплюсь, понял? Все корабли продам, а её верну. Так сколько тебе надо? Отвечай!
– Заманчиво это всё, – промолвил Ладаим, тщетно пытаясь ослабить верёвки. – Даже жаль, что дочери вашей у меня нет.
– Что же такое? – Броспего всплеснул короткими руками и расстегнул дублет на груди. Пот катился по его дрожащему подбородку. – Не хочешь со мной говорить?
– Да вы явно не в себе, господин. Вам бы отвара покрепче, да выслушать меня по-человечески.
– Будет тебе отвар, гнида. Не хочешь со мной говорить, поговоришь с моим сыном. Он не заметил, как Лейна ушла вчера, а теперь рвёт и мечет. Хочет, говорит, освежевать мразь, что позарилась на сестру. Позвать? Он недалеко.
– Обойдёмся без насилия.
– А это мне решать.
С резвостью, достойной бравого солдата, Броспего вскочил на