Федор Достоевский

Преступление и наказание


Скачать книгу

них таким же манером вам уже пересылала однажды[176], они и на сей раз не отказали-с и Семена Семеновича на сих днях уведомили из своих мест, чтобы вам тридцать пять рублев передать-с, во ожидании лучшего-с.

      – Вот в «ожидании-то лучшего» у вас лучше всего и вышло; недурно тоже и про «вашу мамашу». Ну, так как же по-вашему: в полной он или не в полной памяти, а?

      – По мне что же-с. Вот только бы насчет расписочки следовало бы-с.

      – Нацарапает! Что у вас, книга, что ль?

      – Книга-с, вот-с.

      – Давайте сюда. Ну, Родя, подымайся. Я тебя попридержу; подмахни-ка ему Раскольникова, бери перо, потому, брат, деньги нам теперь пуще патоки.

      – Не надо, – сказал Раскольников, отстраняя перо.

      – Чего это не надо?

      – Не стану подписывать.

      – Фу, черт, да как же без расписки-то?

      – Не надо… денег…

      – Это денег-то не надо! Ну, это, брат, врешь, я свидетель! Не беспокойтесь, пожалуйста, это он только так… опять вояжирует[177]. С ним, впрочем, это и наяву бывает… Вы человек рассудительный, и мы будем его руководить, то есть попросту его руку водить, он и подпишет. Принимайтесь-ка…

      – А впрочем, я и в другой раз зайду-с.

      – Нет, нет; зачем же вам беспокоиться. Вы человек рассудительный… Ну, Родя, не задерживай гостя… видишь, ждет, – и он серьезно приготовился водить рукой Раскольникова.

      – Оставь, я сам… – проговорил тот, взял перо и расписался в книге. Артельщик выложил деньги и удалился.

      – Браво! А теперь, брат, хочешь есть?

      – Хочу, – отвечал Раскольников.

      – У вас суп?

      – Вчерашний, – отвечала Настасья, всё это время стоявшая тут же.

      – С картофелем и с рисовой крупой?

      – С картофелем и крупой.

      – Наизусть знаю. Тащи суп, да и чаю давай.

      – Принесу.

      Раскольников смотрел на всё с глубоким удивлением и с тупым бессмысленным страхом. Он решился молчать и ждать: что будет дальше? «Кажется, я не в бреду, – думал он, – кажется, это в самом деле…»

      Через две минуты Настасья воротилась с супом и объявила, что сейчас и чай будет. К супу явились две ложки, две тарелки и весь прибор: солонка, перечница, горчица для говядины и прочее, чего прежде, в таком порядке, уже давно не бывало. Скатерть была чистая.

      – Не худо, Настасьюшка, чтобы Прасковья Павловна бутылочки две пивца откомандировала. Мы выпьем-с.

      – Ну уж ты, востроногий! – пробормотала Настасья и пошла исполнять повеление.

      Дико и с напряжением продолжал приглядываться Раскольников. Тем временем Разумихин пересел к нему на диван, неуклюже, как медведь, обхватил левою рукой его голову, несмотря на то что он и сам бы мог приподняться, а правою поднес к его рту ложку супу, несколько раз предварительно подув на нее, чтоб он не обжегся. Но суп был только что теплый. Раскольников с жадностию проглотил одну ложку, потом другую, третью. Но поднеся несколько ложек, Разумихин вдруг приостановился и объявил, что насчет