яйцами – Беата имела неосторожность сообщить цену во время завтрака.
– Мяу! – коварный кот прыгнул на окно и отодвинул лапой штору.
Тонкий серп нарождающегося месяца робко заглянул в лабораторию.
– Я знаю, – вздохнула Беата. – Но что делать?
Если эту часть опыта не провести сегодня ночью, придётся ждать целый месяц. Ибо только один день и одно время пригодно для продолжения принцессиных экспериментов.
– Интересно, а сколько надо волоса? – задумалась Беата, открывая трактат. – Всего двенадцать волосинок! Неужели Ричард заметит, что из хвоста его драгоценного скакуна пропало несколько волосинок? Не будет же он их считать, правда, Шершень?
Шершень пристально посмотрела принцессе в глаза и тряхнул хвостом. Разумеется, не будет! Не королевское это дело, пересчитывать волосы на лошадиных хвостах!
Кот направился к двери, то и дело оглядываясь. Беата нерешительно потопталась, достала ножницы, убрала их обратно, опять достала.
– Мяу! – укоризненно напомнил Шершень.
– Ты прав. Нельзя откладывать опыт из-за такой малости, – согласилась Беата. – К тому же, хоть сейчас, хоть через месяц, взять конский волос мне больше негде.
Крадучись, как воры, они вышли из дворца. Впереди бесшумно двигался Шершень, за ним, на цыпочках, пробиралась принцесса.
В конюшне было тепло и тихо, только изредка похрапывали лошади и что-то, наверное, мышка, шуршало в сложенном у входа сене.
Джимарханский скакун встретил Беату радостным ржанием – знал, что она всегда угощает его чем-нибудь вкусным. Вот и сегодня Беата достала из кармана фартука большой кусок хлеба с солью. Конь осторожно взял угощение, позволяя Беате пробраться к задней части его крупа. В конюшню заглянул Шершень. Скакун перестал жевать и угрожающе заржал, перебирая копытами так, словно хотел растоптать кота.
– Вы поссорились? – удивилась Беата. – Шершень, пожалуйста, выйди, ты его волнуешь. Видишь, он злится, и бока задрожали.
Шершень обиженно фыркнул и сел.
– Ну, Шершень, будь хорошим котиком, – попросила принцесса. – Подожди меня на улице.
Кот встал, развернулся и несколько раз, демонстративно, погрёб лапой в сторону коня.
Беата, успокаивая, нежно погладила его по гриве, похлопала по горячей, шелковистой шее. Взяла ножницы и начала отсчитывать волоски, чтобы не срезать лишних.
– Раз, два, три… восемь…тихо, тихо, мой хороший. Я тебя не обижу, всего лишь возьму несколько волос их твоего красивого хвоста.
Конь взмахнул длинным, почти до пола, блестящим, как начищенная медь, хвостом.
– Пожалуйста, не дёргайся, – попросила Беата, – я боюсь тебя поранить.
Она собралась отрезать одну прядь, как вдруг в дверной проём запрыгнул Шершень. Конь встал на дыбы, принцесса щёлкнула ножницами и на пол конюшни упал конский хвост. Весь.
– Что я наделала! – Беата швырнула в сторону ножницы и прикрыла лицо руками. – Я не хотела!
Она