никого рядом, кричать – не услышат в грохоте выстрелов и разрывов, и нараставшем визгливом вое. Самолеты – теперь их было три – один за другим пролетели над укреплениями, Стас присел на корточки, не сводя с самолетов глаз. «Мессер? Юнкере? Хейнкель?» – крутилось в голове, словно от верного ответа что-то могло зависеть. Но самое странное, что не было страха, точно отшибло это чувство напрочь или напротив – проснуться еще не успело, не активировал его рассудок, сдерживал пока, усваивая информацию, и уже по итогам анализа полученных данных готовясь запустить программу «паника» или что-то вроде того. А пока Стас был чем-то вроде механической куклы – без эмоций и чувств, подошел к двоим, застывшим у пулемета, остановился, рассматривая обоих.
Не спят и не присели на мгновение дух перевести – убиты оба, тот, что скрючился, уткнувшись козырьком каски в стенку окопа, получил пулю в шею, а второй, с открытыми глазами – очередь в живот, отчего шинель потемнела от крови. Рядом полно черных пулеметных лент, валяется в грязи пустой ящик, поблизости еще один, но наглухо закрытый, ППШ рядом. Второй лежал у ног убитого пулеметчика, Стас вернулся обратно, потянулся к оружию.
На голову посыпалась земля вперемешку с пустыми гильзами, они со звоном падали в лужу, тонули в ней, поблескивая блестящими боками, а земля продолжала дрожать. Равномерно, мощно, непрестанно, от этой дрожи становилось не по себе, да еще возник новый звук – монотонный, мощный. Он неумолимо приближался, креп, стенки окопа тряслись, точно просыпался огромный злой зверь и стряхивал с себя мусор и комья глины. От верхней кромки окопа отломился пласт дерна, рухнул Стасу на ноги, и он, как под гипнозом, отступил назад, влез на ящик и выглянул наружу. Танки – серые, с черными крестами на башнях, три сразу, один за одним – они двигались в сизых клубах дыма, из-под гусениц со всех сторон летели комья грязи. Шедший первым забуксовал, его повело вбок, развернуло на хороший угол, и выровняться махина не успела – из-под брюха полыхнуло огнем. Следом поднялся дым, он быстро густел, и танк заволокло черными клубами, мелькнули в них две тени и упали после длинной очереди. «На мине подорвался или граната?» – Стас отрешенно наблюдал за происходящим, точно зритель, что и на представление-то не собирался, а так – мимо шел да сбавил шаг, притормозил, наблюдая. И даже с досадой на самого себя – что ж я тут попусту время теряю, когда забот полон рот, и до главного дела еще руки не дошли…
«Где он?» – Стас бессмысленно смотрел на уходившую вбок под углом траншею, на грязь и двух убитых на ее дне, на дальний лес и дом за столбами, опутанными колючкой. Понятно, что Юдина здесь нет и быть не может, но что если он в доме? В этом доме, где не осталось ни окон, ни дверей, или в эту самую минуту чешет отсюда куда подальше, поймав попутку, например, или угнав ее, с этого подонка станется… Надо проверить, надо войти в этот дом, посмотреть там…
В спину ударила горячая волна, мир заволокло сизыми выхлопами, запахами горячего металла и гари, Стас оглянулся и