на заходящее солнце – кровавый шар над черной долиной – и спешно поклонился.
– Прошлый раз, хозяин, когда ты просил воды, я ее принес. Но уже прошло пол-дня, ты наверняка запамятовал.
Посвященный громко выругался, что было совсем не к лицу служителю Пресветлого.
– Ну так принеси еще!
Лан-Ар вздохнул и поспешил к бурдюкам с водой, по щиколотку увязая в крупном черном песке и мысленно умоляя Фэнтара вернуть рассудок хозяину, потому что если Ин-Шатур не образумится, оба они навсегда так и останутся в этой проклятой долине.
… Черные пески. Мертвая, страшная пустыня на южной окраине Эртинойса, где не растет ничего. Совсем – даже колючкам нужна вода; а тут ее нет, и никогда не бывает. Щеры околели два дня назад, проводник сбежал и того раньше. Воды осталось ровно столько, чтобы кое-как добраться до предгорья Сумеречного хребта. А хозяин словно ополоумел, день за днем копаясь в вырытой Лан-Аром яме, позабыв напрочь о том, что им еще возвращаться, и о том, что до Алхаима далеко.
Ийлур молча спустил в яму полупустой бурдюк, также молча наблюдал за тем, как хозяин жадно пьет, поминутно давясь и захлебываясь.
– Все, иди. От тебя все равно никакого толку. И воду не смей без нужды тратить, уразумел?
Конечно, уразумел… Лан-Ар вдруг испытал прилив злости; нет, даже больше – ненависти. Он ненавидел эту пустыню, черный песок, которым с ног до головы был затрушен посвященный Ин-Шатур, злое солнце, от которого трескалась кожа и все лицо покрылось мелкими белесыми пузырьками… Но больше всего, пожалуй, Лан-Ар ненавидел самого хозяина, который сподобился забрести в самое сердце Черных песков и, похоже, твердо вознамерился там же и отойти к Фэнтару. Да, вот так – даже не вылезая из своей ямы.
«Ну и шел бы сам!» – Лан-Ар в сердцах швырнул полупустой бурдюк к его давно опустевшему собрату, – «или тебе надо, чтобы и я здесь сдох?»
Глаза жгли злые слезы; и вместе с тем под сердцем, распирая грудь, ширилась и росла мерзкая, скользкая личинка обреченности, потому что Лан-Ар был не в силах ничего изменить.
Ничего? Как бы не так… Он бросил осторожный взгляд в сторону ямы; оттуда по-прежнему летел песок – хозяин продолжал вгрызаться вглубь, собираясь добраться до шейнирова подземного царства. А что, если?..
«Воды мне хватит», – подумал Лан-Ар, – «и до Сумеречного хребта я как-нибудь доберусь, а там…»
Он тут же одернул себя. Шейнира, не иначе как она навевала все эти гадкие, подлые мыслишки.
«Но если он и правда потерял разум? Почему я должен подыхать вместе с ним?»
Ийлур закрыл на мгновение глаза, усилием воли выбросил из головы все то, о чем думал. Но отчего-то воображение продолжало рисовать Лан-Ару, как он подбирает оставшуюся воду и – уходит, неслышно, незаметно, оставляя хозяина одного среди бескрайней мертвой пустыни.
– Избави меня от темных мыслей, Отец, – пробормотал ийлур.
Затем взял бурдюк, вознамерившись хлебнуть теплой, пропахшей кожей воды. И тут же услышал возмущенный вопль хозяина.
– Я тебе сказал – воду