нет. В основной массе. Кто-то отдельный, может быть, да. Но большинство не любит перемен.
– Даже если перемены освобождают?
– Особенно, поэтому. Это значит, что нужно самостоятельно думать и самостоятельно отвечать за свои поступки. Куда проще объяснить их волей бога и дать решать кому-то за себя.
– Неужели всё так плохо. Тьор же смог избавиться от всего этого! – эмоционально произнесла императрица.
– В Тьоре растет уже третье поколение, которое почитает науку вместо религии, а у нас первое еще не выросло, – барон кивнул на свою дочь. И не нужно забывать, что тьорцам было проще отказаться от перекрестия. Оно ассоциировалось с нами, с крестианцами, а мы были на тот момент захватчиками. Освобождение от религии воспринималось, как освобождение страны от оккупации.
– Возможно, что Вы правы, – сказала Анихильда, посмотрев на зевающую Велизу. Но думаю, что сегодня уже пора спать.
– Да. Конечно, вы все устали с дороги, моя жена вас проводит.
Анихильда спала очень плохо. Ей снились кошмары. Во сне Пайен схватил её детей и развел костер прямо на главной площади Хаубурга. В центре костра стояли два столба, к одному была привязана Велиза, к другому Хельга. Хельга, молча, смотрела на мать, в её глаз был немой упрёк. Велиза кричала от боли. Пайен хохотал. Анихильда попыталась кинуться к костру, чтобы вытащить детей, но ноги её не слушались, они как- будто потеряли силу, стали ватными, колени подгибались. Она закрыла уши руками, чтобы не слышать вопли Велизы. С девочки, пузырясь и лопаясь, слезала кожа. Вдруг, императрица увидела Карела. Но муж, словно не видел детей, он смотрел на Пайена и тоже не двигался. С главным священником происходили странные метаморфозы, его плоть осыпалась, оставляя один белый скелет. Вместо лица проглядывала ухмылка черепа, из челюстей которого по-прежнему раздавался хохот. Ани позвала императора, но тот словно оглох. Тогда она просто стала кричать и звать на помощь.
– Не кричите так, я тут, – сказала баронесса. Вам приснился страшный сон, вы кричали, звали на помощь?
– Да, – ответила императрица и села в кровати, её ночная рубашка промокла от пота, она посмотрела в окно, еще была ночь. Но, Вы одеты, что-то случилось?
– Да. Моего мужа вызвал священник. Приехали люди. Два монаха из Хаубурга и с ними десяток вооруженных людей в ливреях дома Лугов. Они ищут Вас.
– Но что же делать? Как Вы узнали?
– Муж прислал слугу. Он сказал, что ненадолго задержит их, но Вас видели многие крестьяне, и они уже знают, что Вы остановились в нашем доме.
– Нужно дать им отпор!
– Нет, – покачала головой баронесса. Мне Вас очень жаль, но у Вас только один воин, а у нас слуга, конюх, и старый садовник. Против десятка вооруженных людей у них нет шансов. Я не хочу умереть на глазах своих дочерей. Вы, как мать, должны меня понять.
– Да, да, – стыдливо признала Ани. Но что же нам делать?
– Бежать, одевайтесь Ваше Величество. Принцессу уже одевают. Ваш спутник должен быть уже во дворе за домом с лошадьми. Там есть