тысяч тонн в год. Каучука в стране не хватало, ведь СССР должен был снабжать полиизопреном не только свои заводы, но и шинные и резинотехнические производства стран социалистического лагеря. Поэтому в конце шестидесятых было принято постановление об увеличении выпуска изопренового каучука на построенных заводах в два раза. Это могло быть достигнуто двумя способами: увеличением количества оборудования на действующих предприятиях или повышением его производительности.
Первый способ обходился дорого и требовал наличия свободных площадей. Мы с Баталиным в начале 1970-х годов пошли вторым путем, и нам удалось разработать новые, более производительные катализаторы серии КФ-КБФ для производства каучука. Они были приняты на ура как на заводах, так и в министерстве. Их внедрение действительно позволило повысить производительность заводов более чем в два раза по сравнению с первоначальным проектом, к тому же почти без дополнительных капитальных затрат.
Внедрение любого нововведения в производственных условиях не проходит гладко. Однако и руководство заводов, и министерства, несмотря на различные трудности, сопутствующие промышленному освоению новых катализаторов, помогали нам решать возникающие проблемы.
А если бы мы с Олегом Ефимовичем предложили наши катализаторы на десять – пятнадцать лет позже, в середине 1980-х годов, после пуска еще двух заводов по производству полиизопрена, когда уже не было дефицита каучука? Я не уверен, что мы внедрили бы наши разработки так же быстро, как в начале семидесятых. Наверное, нам удалось бы убедить заводы в целесообразности применения новых катализаторов: они улучшали экономические показатели процесса. Но главный козырь – увеличение производительности заводов – уже не был бы столь актуален.
С катализаторами для получения каучука нам повезло, мы успели сделать их вовремя, а вот с другим нашим процессом – переработкой отходов (фенольная смола) производства фенола и ацетона – опоздали. Разработка началась в середине 1980-х, когда на заводах остро стояла проблема утилизации этого крайне вредного продукта, а технология была готова к внедрению в 1990-м, когда заводы из-за новой экономической ситуации уменьшили производство фенола. Следовательно, уменьшился и выпуск смолы. Финансовые возможности страны в то время тоже были гораздо скромнее. Сыграл свою роль и ряд субъективных факторов. В итоге внедрить процесс, пусть он и был хорош, не удалось, а готовый регламент на технологию разложения фенольной смолы лежит у меня на полке в лаборатории и тоскует. Просто надо все делать вовремя, то есть «вчера», как сказал Баталин.
Мне кажется, скорость течения времени за последние пятьдесят лет увеличилась. Если в 1970 году Баталин мудро сказал мне, что работу нужно начинать «вчера», то сегодня правильный ответ: «Позавчера». Я благодарен моему учителю за то, что он первым объяснил мне громадную ценность времени.
Первое, чему меня научил Баталин, когда я пришел на работу, – необходимости