Подумай!
На секунду смутило слово «прелестные» в устах этого негодяя. Он мне угрожал. В голове пронесся ураган мыслей. Хотелось показать свою осведомлённость про запись в больнице. Но, слава богу, сдержался. Даже улыбнулся в ответ. А Остапенко также неторопливо пошёл к выходу, видимо, ожидая призывного окрика с моей стороны. Но я позвал Игоря.
– Этот мужчина, – присел на корточки рядом с подбежавшим сыном, – только что угрожал нашей семье. Можешь отправить его на больничную койку недели на две?
Игорь кивнул. Бросил мячик вослед уходящему майору. Отправился за мячом, не добежав до Остапенко шага три. И вернулся ко мне. А в это время мужчина в темно-сером костюме схватился за сердце и плавно осел на асфальт. Мимо проходящая женщина подбежала к нему, пытаясь помочь. Именно она вызвала скорую помощь. Но я не видел подробностей происходящего. Мы мило болтали, сидя на своей лавочке, перед которой Катюшка играла с голубями.
– Я требую продолжения банкета! – Решительно заявила Валя, после того, как скормила малышке полбутылочки смеси. – А не поехать ли нам к цыганам?
В нашем варианте это означало отправиться на набережную, где в летнее время с вечера пятницы по вечер воскресенья функционирует множество палаток с различными вкусняшками, уличные музыканты устраивают импровизированные концерты, а толпа городского народа, бесцельно шатающегося вокруг, лишь дополняет атмосферу табора.
Домой вернулись в сумерках. Катюшка уснула ещё в машине. Сидя на кухне за поздним ужином, Валя пересказывала вкратце новости, которыми с ней поделилась встреченная на набережной знакомая. Игорь в полусонном состоянии терпеливо её ждал. А я, глядя на этого девятилетнего мальчика, пытался представить, как будет вести себя Игорь при встрече с другими «плохими» людьми. Что его сдержит от желания наказать этих «плохих»? А если решит наказать, как далеко будет готов зайти?
У меня не было ответов.
15
– Давно я не видел, чтобы кто-то так разговаривал с Павлом Александровичем …
… Бойко позвонил около девяти часов утра. Дал мне на сборы двадцать минут и сказал, что заедет. Спустя некоторое время мы уже въезжали в ворота губернаторовского особняка. Минут через пятнадцать ожидания в парке за домом к нам вышел губернатор. Он был одет по-домашнему: льняные широкие штаны, хлопчатобумажная рубашка в крупную клетку с коротким рукавом и шлёпанцы на босу ногу. Напрашивалась ещё широкополая соломенная шляпа, но, увы, её не было.
После сухого приветствия Сладков и Бойко ещё несколько минут беседовали общими фразами на разные темы от политики до хорошей погоды и видов на урожай. Только после того, как нам принесли чай и сладости, губернатор дал знак охране, и те ушли.
– Ну, – вопросительно уставился хозяин на меня, – выкладывай свои соображения. Почему мне стоит опасаться за своё кресло?
Немного сбивчиво, не делая акценты, минуты за три выдал все факты, которые знал, о стремлении некоторых силовиков переделить сферы влияния в городе и, как мне кажется, в области в целом. Губернатор, казалось, слушал невнимательно,