чём проблема, Колян? – сказал я. – Женись на ней, если такое произошло. Шикарная свадьба обеспечена. Её родители в рот тебе будут заглядывать, как сыр в масле будешь кататься.
– Что-о?! – взвился Колян. – Жениться?! На этой авантюристке? Никогда!
Горе походил по комнате взад-вперед, потом остановился, посмотрел на меня и спросил с прищуром:
– А ты бы сам как поступил на моём месте?
– На твоём месте я бы не оказался, – ответил я самоуверенно, – потому что не отпускаю своего красавца гулять по влагалищу без спецодежды.
– Зарекалась ворона дерьмо не клевать, – пробурчал Колян. – Мне, дураку, надо было сразу передать её в твои руки.
– Это как? – удивился я. – Попользовался сам, поделись с товарищем?
– Эта ушлая баба ещё в ресторане на тебя глаз положила, – сверкнув глазами, сообщил Колян. – Призналась мне однажды, что ты ей очень понравился. И теперь при каждой встрече интересуется твоей персоной.
– И что из того?
– Как что? Влюбилась она в тебя! Без лупы видно.
– Что-то я не пойму тебя, Колян, – сказал я. – Ты хочешь предложить её мне? Сбагрить беременную бабу другу?
– А почему бы и нет? – заявил Горев. – Если ты её соблазнишь, я тут же уличу эту плутовку в измене и всё! Конец отношениям! Аля-улю, гони гусей, продувная бестия!
– Ну, отношениям, положим, наступит конец, а как быть с ребёнком? Его-то куда денешь? Мне, что ли, усыновлять твоё чадо?
– Ну, нет, конечно, – смутился Колян и как-то странно посмотрел на молчавшего Мишаню, словно хотел сообщить мне некую тайну, но лишь наедине.
Я давно обратил внимание: Горев по какой-то причине предпочитает не делиться с Кобриным сокровенными мыслями.
Я сделал серьёзную мину на лице и сказал:
– Хотя, братуха, мне кажется, в твоём плане есть разумное зерно. Нужно лишь детально проработать операцию моего десантирования на территорию противника.
– Ты, Юра, настоящий друг! – искренно обрадовался Горев. – Я всегда восхищаюсь твоими мозгами.
Я ничуть не лицемерил, когда произнёс свои слова. Откровенно говоря, мне была не безразлична судьба моего друга. В голове мелькнула шальная мысль: если Курбатова действительно жульничает, то она должна понести наказание. Какое – я пока не придумал, всё зависело от чистосердечного признания Коляна. Но если воду мутит сам Колян, тогда…
Что будет тогда, мне не приходило на ум, но и обижать невинную Курбатову, в таком случае, будет не по-джентельменски.
Через четверть часа мы с Горевым остались в комнате вдвоём – Кобрин ненадолго отлучился к одной из однокурсниц.
– Что ты мне хотел сказать? – спросил я Коляна и посмотрел в упор.
– Так это… я того… бесплодный как бы… – каким-то надломленным и неестественным голосом произнёс Горев, – секреторное бесплодие у меня…
Я был ошарашен заявлением друга и мне вдруг стало жаль его чисто по-человечески. Без объяснений было понятно, почему он не сказал о своём недуге Курбатовой. В случае утечки такой постыдной