счет такого, как Макс, стало идефикс потому, что Мох чувствовал свою порочность, искренне считал себя ошибкой природы.
– Рано или поздно «она» захочет это исправить и сделает это с помощью такого, как Макс.
Откуда такая мысль к нему пришла, так и не скажешь. Интуиция и страх за свою жизнь никогда не оставляют тех, кто был зачат от мужчины с лишней Х-хромосомой, что считалось невозможным. Видимая женственность и мягкость натуры Моха с ранней юности компенсировались порочными наклонностями в сочетании с интересом ко всему, что выходило за рамки обычного. Мох, как и Макс, тоже завис между мирами, но в отличие от Макса, с тем, где ему лучше, определился сразу.
Они были два антипода, два полюса мироздания. Их встреча стала была одним из бесчисленных эпизодов борьбы за души людей, которые служили основным источником энергии, необходимой для удерживания равновесия, чтобы мир не сорвался в хаос, а новое Пришествие не стало способом достижения мира. После него Творцу все пришлось бы начинать заново.
Глава 2. Солдатский медальон.
Макса все устраивало вплоть до момента, когда на его глазах Мох вскрыл найденный солдатский медальон.
– Стой! Нельзя! Надо осторожно, все рассыпется! Какого хрена...., – Макс сначала заорал, когда увидел, что Мох начал отвинчивать крышечку, потом понял – бесполезно – Моху на его мнение плевать, он провоцировал Макса.
Мох театрально охнул, с усилием открутил крышку, капсула открылась, и он высыпал в ладонь Максу кусочки истлевшей бумаги. Мох театрально развел руками.
– Упс, надо было раньше сказать, что же ты сопли жевал?
Макс остолбенел, но интуитивно понял, что качать права не стоит – не то место: вокруг сплошной лес и болото. Они копали на единственном сухом пятачке, который Мох обнаружил, изучая старые карты и уже успели поднять немеряно оружия, советского и немецкого. Медальон попался Максу случайно, когда наткнулись на останки и шуровали вокруг в поисках чего-то, что могло пригодиться – ножа, портсигара, украшений, столовых приборов с немецкой маркировкой, иногда попадались даже серебряные. Солдатские трофеи могли быть любыми.
Отношение к останкам, своим или немцам, было одинаковое: поиск, перекапывание, перетряхивание, потом все засыпали и шли дальше. Макс такие копы не любил, предпочитал рыть там, где были блиндажи, где в основном жили, а умирали в окопах. Но в этот раз попался блиндаж, в который, судя по всему, попал снаряд и все, кто в нем был, остались в нем навечно. Блиндаж превратился в могилу, которую они откопали. Романтика поиска, в такие моменты по мнению Макса, сводилась к банальному осквернению.
В электричке Макс вспомнил тот случай с медальоном. Следом из подсознания всплыл эпизод из фильма о попаданцах в прошлое – один из героев, вернувшись «оттуда», с остервенением соскребал с руки татуировку со свастикой. Эпизод впечатлил.
– "Я бы не сделал такой. Свастику бьют не потому, что фашисты, а чтобы выделиться, «потролить» социум. Прошлое для большинства