Чарушина? – раздался официальный голос. С вами говорит следователь прокуратуры…
– Да, я вся во внимании! – Прижав трубку к уху, быстрым шагом Надя зашагала к дому. В подъезде она остановилась у почтовых ящиков и проверила содержимое, но кроме рекламы и счета за газ, ничего не нашла. – Я сейчас на встрече с клиентом. Освобожусь через полчаса, минут сорок. Ржевский? А что случилось? Нет, не видела несколько дней. Нет, не знаю. Не в курсе. Да, подъеду, конечно.
Забегая в лифт, она на ходу достала ключи от квартиры, чтобы не тратить драгоценное время и с ужасом представляя все то, что ее ждет благодаря Ржевскому…
7
Глазам не верила она,
Следы искала на паркете.
Судьба ее предрешена.
Ответы кроются в букете…
Толкнув входную дверь, Надя встала на пороге и прислушалась к тишине, царившей в квартире. Затем медленно вошла внутрь и позвала:
– Ржевский, ты здесь?
Конечно, странно было думать, что он сейчас выскочит из-под кровати, под которую даже не смог бы протиснуться, но Чарушина на всякий случай заглянула под нее, изучив пыльное пространство. В стенном шкафу тоже не было ничего примечательного. Кухня, ванная, туалет… Надя взглянула в сторону лоджии и вдруг заметила, что край легкой шторы оказался зажат дверью. Она старательно следила за порядком, но утром, когда звонок Рура поднял ее с постели совершенно одуревшую от шального сна и переживаний, просто не обратила на это внимания. Взявшись за дверную ручку, она на всякий случай осторожно оглядела прямоугольное пространство через стекло.
Букет она увидела на маленьком деревянном столике, сделанном из лесной коряги, за которым они с Ржевским коротали зимние вечера, кутаясь в меховой плед и прижимаясь друг у другу. Когда за огромными стеклами падал пушистый снег, можно было легко представить, что вокруг нет никаких домов и машин, что всего в нескольких метрах стоит оцепеневший от мороза зимний лес, и белое снежное покрывало останется нетронутым, пока по нему не пробежит лисица или заяц…
Но сейчас Надя слышала какофонию городского шума, свободно заполонившего лоджию через открытое окно. Она обошла столик и посмотрела вниз. Внезапный страх высоты обуял ее, когда девушка лишь на мгновение представила, что тело Ржевского лежит сейчас под окнами, и прекрасные глаза его устремлены вверх – на нее.
– Чур меня… – пробормотала Надя, вцепившись в тонкий металлический поручень и навалившись на него грудью.
Большой двор был как на ладони – шумели едва тронутые желтизной деревья, радовала глаз детская площадка с мягким покрытием – она стоила приличных денег, но соседи скинулись на нее как-то легко и быстро; темнел ровный асфальт и манили выкрашенные в приятный бежевый цвет удобные скамейки. Надя увидела даже служебный автомобиль, рядом с которым курили мужчины из охранной компании, проверяющей сейчас шлагбаум и камеры. Разумеется, никаких тел внизу не оказалось, но цветы за ее спиной продолжали лежать, напоминая Наде о том, что Ржевский был в квартире…
Она подняла обернутый в розовую