тоже… – подумала Надя. – И лучше бы тебе не путаться у меня под ногами!»
Наран-царан* – туда-сюда, вокруг да около (калмыцк.яз.)
11
И потому так сладок мед
В устах любимого извечно.
Ты пьешь его из года в год,
Чтоб чувствовать себя беспечно…
Надя вышла из особняка, испытывая странную истеричную веселость – ей одновременно хотелось и плакать, и хохотать во все горло. Удивительно, что она не занялась этим прямо в кабинете Ржевского под оценивающим взглядом его верной секретарши. Пожалуй, это было бы феерично.
– Да что же за день-то такой сегодня?! – подумала Надя вслух, когда на автомате прошла мимо своей машины и остановилась в нескольких метрах от нее.
Оглядевшись, она сунула руку в карман и нащупала телефон. Раньше она позвонила бы отцу, и он решил бы все, как делал всегда, чтобы Надя вновь ощутила себя в безопасности.
– Когда-то нужно взрослеть, – нахмурилась она, но тут же набрала уже знакомый номер. – Денис, это я. Можете приехать вечером на Ленина? Там кафе на выезде из города… Я буду вас ждать.
Прежде чем сесть в машину, Надя решила пройтись по кленовой аллее. Ей нужно было продышаться, успокоить нервы и смириться с тем, что есть не подвластные ей вещи. Вероятно, в этот момент Зая наблюдала за ней в окно особнячка, и ее монгольские скулы рдели от удовольствия, что ей удалось пройтись катком по чувствам Нади.
Интересно, что бы на это сказал Ржевский, вот в чем вопрос.
– Глупо было думать, что живешь в сказке… – с досадой прошептала Надя.
Зая была права, и злиться на нее не имело никакого смысла. Давно следовало принять известный факт – мы действительно в ответе за тех, кого приручили. Ржевский каждый день доказывал ей свою любовь, а она черпала ее полной ложкой и позволяла себе кривить нос, когда переедала ее с избытком.
Дом у моря, побрякушки, машина…
Надю передернуло – ладно, об этом позже. Как и о том, что она виновата перед Павлом. Ведь вместо того, чтобы встать за Ржевского грудью, она занимается непонятно чем – ревнует и бесится, словно оскорбленная дама в своем замке, пока ее не видит челядь.
– Да что это я на самом деле? Распустилась, разнюнилась, как маленькая девочка! – прошипела Надя и села в машину.
Не нужен ей никто для того, чтобы увидеть место преступления. И документы у нее всегда с собой. Даже если сотрудники полиции еще не уехали, она сможет придумать, как убедить их в том, что, как адвокат, имеет право там находиться.
Приехав в Кукушкино, Надя оставила машину около дачи. Светило солнце, но земля еще была влажной после ночного дождя, и сырые пятна темнели на досках деревянного крыльца.
Надя переоделась – натянула резиновые сапоги, плащ-дождевик защитного цвета, повязала голову косынкой на тот случай, если встретит в лесу соседей. Грибная пора была в самом разгаре, а Ржевский так редко бывал в Кукушкино, что никто из них толком и не видел его. Чарушина положила в корзинку пару полиэтиленовых пакетов, нож и бутылку с водой – так ее образ стал полностью законченным.
Путь