не выдержал и, схватив её за подбородок, впился в губы, насильно просовывая язык внутрь. Спустя несколько минут, схватил за платье одной рукой за ворот, другой – за юбку и порвал на две части. Вороница осталась в нижней ажурной рубашке.
– Снимай, или и это последует участи платья.
Она медленно сняла бретельки с плеч, и рубашка упала возле ног. Он пожирал её совершенное тело глазами: высокая грудь второго размера, тонкая талия плавно переходящая в широкие бёдра, тёмные соски призывно стояли. Эрганлавдий потянулся к ним и зажал двумя пальцами, слегка потирая.
Вороница не отреагировала.
– Ты понимаешь, что нам надо выставить утром простынь с доказательством твоей невинности? Ты должна спокойно принять меня, чтобы я не причинил тебе боли.
Она продолжала вести себя, как мумия, и ему ничего не оставалось, как тоже молча раздеться, взять её на руки, уложить спиной на постель и развести стройные ноги.
– Я хотел бы твоей ласки и желания, но сейчас, судя по всему, этого от тебя не дождусь. Прости, но если ты так зажата, будет больно, – он подставил каменный член к туго закрытым любовным воротам и стал медленно входить. Ликорис закусила нижнюю губу и отвернулась. Эрганлавдий наблюдал за её лицом, уже понимая, что она не хотела за него замуж. Девственность лопнула, член плавно дошёл до упора и замер.
– Всё, красавица, скоро мы покажем им нашу простынь, я подпишу договор и заберу тебя в свой дом, а там уже научу всем прелестям любви, – низкий голос мужа опутал её тело, будто паутиной и он продолжил мягко вбиваться в неё. Его руки сжимали девичью грудь, теребя соски, переходили на талию, обхватывая с двух сторон, сильнее насаживая на себя. Паук содрогался от нарастающего возбуждения, переходящего в агонию, ему хотелось большего: её частого дыхания, крика сладострастия, влаги внутри. Толчки усилились, подошли к рваным, и он излился, покрывая шею жены поцелуями.
– Ты так красива, само совершенство, чиста, как слеза, я научу тебя кричать от удовольствия. Ты будешь засасывать мой член этими пухлыми губами, – его пальцы прошлись по её губам и один вошёл в рот. Вороница не шевелилась.
Эрганлавдий начал выходить из себя.
– Если ты не начнёшь со мной говорить, я изнасилую сейчас тебя в другую сторону, в наказание, сюда, – его рука переместилась к её бёдрам, и средний палец вошёл в анус. Она содрогнулась от отвращения, впервые в этой комнате показав этим, что вообще жива.
– Вижу, что тебе такое не по душе, повернись и стань на четвереньки.
Жена на его удивление повиновалась. Он обхватил ягодицы и надавил головкой на анус. Тут Ликорис всё же не выдержала.
– Поганый паук! Насилуй, как хочешь, а утром ты найдешь вместо меня труп.
Он и не собирался её иметь в зад, (этот вид секса в их мире не приемлем к жене), просто хотел напугать, развернул обратно и, взяв за щёки, посмотрел в глаза, в которых полыхало пламя.
– Почему?
– Ян хотел избавиться от меня, потому что многие уже угрожали ему войной если я не выйду замуж то за них самих, то за их сыновей, братьев, друзей и других.
– Ясно, то есть он, выдав тебя за меня замуж, избавился от