не двигаюсь. Если мне суждено умереть здесь, я сделаю это, не потеряв своего достоинства.
Кажется, я уже начала клевать носом, как вдруг открывается дверь. Входит охранник со связкой ключей в руках, и Келлин вскакивает на ноги.
Им даже не нужно применять силу, чтобы вытащить нас из камеры и провести через ряд запертых дверей. Мы, наконец, выходим из подземелий туда, где тепло. На самом деле даже слишком тепло.
В замке тихо. Я не слышу смеха придворных или музыки. Все словно замерло, и от этого почему-то становится только хуже.
Нас ведут в большой тронный зал, и это первое место, которое хоть как-то украшено. Равис, старший из братьев и сестер Петрика, сидит в большом кресле. По обе стороны от спинки кресла торчат наконечники копий, основания которых ведут вниз к задним ножкам этого роскошного изделия. Подлокотники вместе с передними ножками изображают гигантские кошачьи когти.
Принц одет в свободный алый сюртук. Рукава доходят до запястий, а подол касается лодыжек. На ногах у него сандалии, усыпанные драгоценными камнями, а на каждом пальце сверкают кольца. На его голове красуется массивная корона, каждый шпиль которой заканчивается смертоносным острием. В основании шести шпилей находятся шесть драгоценных камней: красного, синего, зеленого, желтого, оранжевого и фиолетового цветов.
Он выглядит скучающим.
– Кто вы и что вы сделали с моей целительницей? – спрашивает принц. Он еще даже не взглянул на нас. Вместо этого он смотрит на длинный кинжал, зажатый в его правой руке.
Ни Келлин, ни я не отвечаем.
– Скиро забрал ее обратно, не так ли? – спрашивает Равис, ничуть не смущенный нашим молчанием. – Кто бы мог подумать, что у него хватит смелости? Или силы. Не важно.
Равис крутит запястьем, несколько раз описывая длинным лезвием широкую дугу.
– Я обезглавил последних дураков, которые пытались украсть у меня Серуту. Что мне делать с дураками, которым это удалось?
Мой голос не подчиняется мне, я не могу найти слова. Едва могу дышать от страха, пронзающего меня все больше с каждым ударом сердца.
– Пошлите нас вернуть ее вам, – говорит Келлин.
При этих словах меня захлестывает волна паники. Что за игру затеял Келлин?
Равис начинает смеяться. Он выпрямляется и, наконец, смотрит на нас сверху вниз.
– Зачем мне это делать?
– Мы наемники, – говорит Келлин. – Ваш брат заплатил нам, чтобы мы вернули целительницу. Предложите нам бо́льшую сумму, и мы вернем ее вам.
Равис фыркает, а затем снова сосредотачивается на вращении своего чересчур длинного кинжала.
– Расскажите мне о том, как вы оказались здесь и как Серута так быстро исчезла. Какую новую магию открыл мой брат?
– Точно не знаю, – говорит Келлин. – Все, что я видел, так это то, что мы прошли через ваш портрет и внезапно оказались здесь.
– Хм. Волшебный художник, так? Что ж, мне надо будет найти его, когда я буду штурмовать ворота, чтобы забрать Серуту.
Келлин реагирует молниеносно:
– Зачем