уныло!
К себе он тянет
Неодолимо,
Зовет и манит
Он в край родимый,
В край благодатный,
Забытый мною, —
И, непонятной
Томим тоскою,
Молюсь и каюсь я,
И плачу снова,
И отрекаюсь я
От дела злого;
Далёко странствуя
Мечтой чудесною,
Через пространства я
Лечу небесные,
И сердце радостно
Дрожит и тает,
Пока звон благостный
Не замирает…
«Как часто ночью в тишине глубокой…»
Как часто ночью в тишине глубокой
Меня тревожит тот же дивный сон:
В туманной мгле стоит дворец высокий
И длинный ряд дорических колонн;
Средь диких гор от них ложатся тени,
К реке ведут широкие ступени;
И солнце там приветливо не блещет,
Порой сквозь тучи выглянет луна,
О влажный брег порой лениво плещет,
Катяся мимо, сонная волна;
И истуканов рой на плоской крыше
Стоит во тьме один другого выше.
Туда, туда неведомая сила
Вдоль по реке влечет мою ладью,
К высоким окнам взор мой пригвоздила,
Желаньем грудь наполнила мою…
. . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . .
Я жду тебя. Я жду, чтоб ты склонила
На темный дол свой животворный взгляд;
Тогда взойдет огнистое светило,
В алмазных искрах струи заблестят,
Проснется замок, позлатятся горы,
И загремят невидимые хоры.
Я жду; но тщетно грудь моя трепещет…
Лишь сквозь туман виднеется луна;
О влажный берег лишь лениво плещет,
Катяся мимо, сонная волна,
И истуканов рой на плоской крыше
Стоит во тьме один другого выше.
«Супружества узы…»
Супружества узы
В то время не знали ни я, ни жена!
Я сеял арбузы,
И изредка их поливала она.
Вот, знаете, эдак
Спокойно я жил.
(И дед мой и предок
И батюшка сам ведь садовником был!)
О горе, одначе!
Любовь нашу хитрый заметил отец!
Я сослан на дачу
(И сам на какой я не знаю конец!).
Но Мануфактуру
Сослали в Кронслот.
И думали сдуру:
Туда он дороги, дурак, не найдет!
Однако дорогу
В открытом баркасе в Кронслот я нашел!
Туда понемногу
Я ездил и к милой садился за стол.
Однажды играя,
Мы сели в баркас,
Пучина морская
Имела приятное что-то для нас.
Оставя в покое
И весла и роскошь надутых ветрил,
Я что-то такое
С любовью старушке моей говорил.
Она мне внимала
Любови