Это неведение невинности… И мне суждено быть новым Пигмалионом, оживляющим силой своего чувства холодный мрамор этой прелестной статуэтки[18]!
На другой день Сатир был очень удивлен и, конечно, порадован, когда, прибежав туда, застал уже свою Нимфу там.
Эту необыкновенную аккуратность счастливый поклонник красоты принял за нетерпение пробуждающегося чувства.
– Ну, бежим смотреть скорее на золотых рыбок! – встретила его красавица.
– И купаться! – лукаво усмехнулся волокита.
– Насчет купанья, право не знаю, что-то не расположена – да и тетя мне отсоветовала…
– А вы все рассказали? – укоризненно кивнул головой Сатир.
– Да, тетя сказала мне, что купанье в океанах небезопасно, а про золотых рыбок сказала, что это милые и преполезные твари… и если бы, не рискуя купаньем…
– Ах, старая карга! – почесал за ухом Сатир и добавил вслух, будто бы совсем равнодушным тоном:
– Как хотите! Бежим только посмотреть, а там на месте видно будет!
Они побежали, но как не легка была на ногу прелестная спутница, дорога была не близка, и Нимфа начала уставать.
Сатир, конечно, заметил это, и предложил к ее услугам свою спину.
Солнце высоко поднялось над волшебным лесом, когда наши путешественники прибыли на место. Сатир был взволнован близостью чудной ноши и порядочно-таки утомлен. Глазки Нимфы тоже слегка подернуло томной поволокой… Они присели перевести дух на краю крутого обрыва – и чудная картина, развернувшаяся перед их глазами, вполне вознаградила их за утомление.
Омывая береговые скаты жемчужной пеной, «без конца, сливаясь с лазоревым небом», расстилался безбрежный океан. Его гладкая, темно-синяя поверхность, словно огненными искрами, сверкала мириадами золотых точек. Это все были драгоценные рыбки, весело резвящиеся в коралловых чащах подводных лесов. По красным и бледно-розовым ветвям развешаны были жемчужные нити; у самого берега, сквозь пелену воды блистали раковины, переливавшиеся на солнце всеми цветами радуги…
– Ах, как это дивно… как красиво! – захлопала от восторга Нимфа и потянулась на самый край обрыва…
– А как хорошо там купаться!.. Не то, чти в жалком ручейке, под ивовыми кустами! – прошептал ей на ухо Сатир.
– Страшно! – пробормотала красавица. – Тетя говорила…
– А рыбки… рыбки…
– Страшно!..
– Смелее, дитя мое, я здесь! Я тебя поддержу!
– Ух!..
Нимфа разом соскользнула с гребня, пытаясь ухватиться руками за шею Сатира… А тот все шептал:
– Не бойся… Смелей…
А волшебная бездна океана тянула красавицу все сильнее, все неотразимее…
Вот уже близка водная поверхность, вот уже прохладная струя захватила ножки Нимфы, вот она погрузилась по пояс… по горло… и вдруг, охваченная полной решимостью, окунулась с головой и стала нырять и плавать, не слушаясь на этот раз Сатира, который, не ожидая такого блестящего успеха своих уроков, немного