сюда, сюда…». Повинуясь голосу, девочка двинулась вперед, плохо понимая, что происходит. Неясный контур губ стал четче, женский лик, проступивший из земли, был прекрасен. Элинор почувствовала, что ноги ее приятно расслабляются, взглянула на них и ужаснулась. Корни деревьев оплели ее щиколотки. Она рванула одну ногу, но голос вновь позвал. Прекрасный женский лик не давал уйти. По коленям проползло что-то жесткое, Элинор поняла, что корни добрались туда, смотреть вниз ей не хотелось. «Меня затянут деревья под землю? Неужели так же здесь погиб мой отец?» – девочка не успела испугаться, все ее мысли направлял голос. «Иди сюда…» – кроме лика и голоса Элинор больше ничего не различала, мир перестал для нее существовать.
Резкий запах капусты и лука заставил Элинор открыть глаза. Какой-то незнакомый мальчик вкладывал ей в рот кусочки пирога и приговаривал: «Жуй, еще жуй!» Она послушно двигала челюстями и глотала, ничего понимая. Наконец, задала вопрос:
– Ты кто? Зачем суешь мне еду?
– Я Жан, вытащил тебя из мрака деревьев с помощью этого пирога, ты могла погибнуть, – ответил незнакомец.
– Рыцарь-спаситель с тушеной капустой, – хихикнула Элинор, но тут же осознала весь пережитый ужас. – Извини, как ты меня нашел и что со мной случилось?
Жан протянул ей остаток пирога и начал рассказ:
– Я шел по опушке, вдруг ощутил, что в глуши кто-то очень встревоженный и злой. Охотники всегда спокойны и веселы. Я услышал слова: «Иди сюда, во мрак…» Так говорить могут только деревья, а раз они ожили, значит кто-то попал в их ловушку. Я разобрал твои слова: «Они затянут меня».
Толстяк-Мудрец всегда говорит, если чувствуешь, что кто-то в беде, твое сердце отзывается на чужую боль – помоги. Я побежал сюда, увидел, как ты проваливаешься в землю уже ниже колен… Я тянул тебя за руки, звал, но ты не реагировала. Я вспомнил рассказанную Толстяком легенду: деревья-убийцы знают, что человека нужно лишить зрения, слуха и осязания, тогда его легко закопать. Но у нас пять чувств. У тебя три отключились, значит обоняние и вкус остались. Вот я тебе и подсунул пирог, хорошо, что я его с собой взял, хотел вечером съесть. Запах капусты отвлек тебя, ты стала жевать и очнулась.
Элинор сидела молча, потом спросила:
– Как ты мог услышать меня, ты что, эльф?
– Да, – ответил Жан.
– Тебе же нельзя выходить из города за железные башни! Молнии-охотницы нападают на эльфов, ты что, забыл?
– Я живу с отцом у Маяка, а не в городе, – ответил Жан.
Элинор озадаченно смотрела на мальчика, не зная, с чего начать расспросы. Вся стройная картина мира рассыпалась, она поняла, что очень мало знает о жизни эльфов и людей.
Элинор чувствовала слабость, мысли путались. Ей хотелось узнать, как Жан с отцом попали к Маяку, но вместо этого, она не заметила, как рассказала мальчику свою историю.
– Идем к Толстяку-Мудрецу. Он тебя немного подлечит и даст дельный совет, – предложил Жан и гордо добавил. –