а перед глазами возник образ хрупкой девушки с лиловыми волосами.
Витторн столько лет гнал её из мыслей, а тут вдруг прорвалась, заставив заскрипеть зубами.
Та, которую он почти полюбил однажды, пока не рассмотрел черное нутро за невинным личиком. Та, которую фокр ненавидел всем сердцем и желал.
Княжна Северных земель. Агнелика.
Её проклятие вновь скрутило внутренности узлом, а потом резко отступило. И ему даже на мгновение показалось, что все, наконец свобода.
Ошибся.
Это безумное, навязанное влечение никуда не делось. Хотя и стало другим.
– Она всегда была умной. Скорее всего, пытается таким образом уйти от ответственности, – хрипло отозвался Эшфорт, продолжая сидеть за рабочим столом. – Понимает, что за изготовление смертоносного яда её по головке не погладят.
Витторн снова сделал глоток и кивнул:
– Зелье точно было её.
– Я сразу это понял, о чем и сообщил тебе после случившегося. И вовсе не обязательно было приезжать сюда.
Да, Витторн мог и не приезжать. Его никто не заставлял, наоборот, кое-кто даже отговаривал.
Витторн вспомнил срочное послание от бьёрна Северных княжеств: «Ты обещал…»
Да, обещал. Сам не понял, как сумел себя уговорить. Но пообещал никогда не приближаться, не искать встреч, не видеть, не слышать, не знать.
Четыре года фокр следовал своему слову, понимая, что для него это спасение, но сейчас не выдержал.
Витторн должен был сам все увидеть, убедиться, что Агнелика выжила.
А по факту все запуталось еще больше.
– Убить пытались не простую студентку, а княжну. Политика, – пожал плечами фокр, легко изображая равнодушие.
Эшфорт знал правду. Декан боевого факультета был одним из немногих, кого посвятили в подробности произошедшего. Но старый друг никогда не лез с расспросами. Вот и сейчас мужчина ничего не сказал на его заявление и не стал уличать в обмане.
– Ничего, потерпишь моё присутствие пару недель, – добавил фокр.
– Недель? Неужели знаменитому Витторну нужны недели, чтобы раскрыть обычное преступление?
– Это преступление не обычное: слишком много влиятельных особ здесь замешано. Еще эта твоя элва, – не удержался он от подколки.
У декана боевого факультета были свои причины ненавидеть Катриэль Орэйо. И неожиданная симпатия к ней казалась еще более удивительной.
– Она не моя, – резко произнес Эшфорт, скривившись.
– Помню-помню.
Витторн встал с кресла и направился к камину, держа бокал в руке.
Пламя огня с треском прожирало поленья, взметая вверх столпы искр.
– Сдается мне, сегодняшний взрыв произошел не просто так, – задумчиво произнес фокр, возвращаясь к делу.
Он обсуждал с другом взрыв, а перед глазами – образ Агнелики.
Не высокомерной и наглой девицы, которой она была четыре года назад, а той, которую увидел этим утром.
Не высокомерная – гордая и упрямая. Не наглая – уверенная в своей правоте, открытая и честная.
В её глазах не было больше равнодушной