меня лет на пять, и больше всего на свете мечтала остаться одна.
Странная сложилась ситуация. По сути, они похитили меня, заперли, а я попыталась сбежать и при этом едва не умерла, а они вместо того, чтобы наказать меня, заботились, ухаживали, пытались разговорить и всячески выражали свою доброжелательность. У меня сложилось стойкое ощущение, что им что-то нужно от меня, но вот что? Не знаю, а напрямую спросить духу не хватило. Как бы там ни было, сейчас я в беспомощном состоянии, и даже если они меня сами отпустят, мне придется туго. Что я могу с поломанной рукой и ушибленной ногой? Да меня даже на работу не возьмут! Хотя… Что-то мне подсказывает, что в неприятности я влипну гораздо раньше, чем смогу её себе найти.
Целую неделю я прожила в их доме как дикий волчонок. Или правильней сказать как дикая кошка? Я сторонилась их, избегала общения, практически все время проводила в своей комнате, лишь иногда выходя в туалет и то, когда сильно приспичит. Выглядело это крайне забавно: я прыгала на одной ноге по коридору, опираясь одной рукой о стену, а второй хаотично размахивала, чтобы удержать равновесие.
– Помощь нужна? – вдруг услышала я за спиной голос Роба. Обернувшись, увидела его, сложившего руки на груди и смотрящего на меня как на недоразумение.
– Нет, – упрямо вздернула подбородок я.
– Как знаешь, – не стал спорить он. – Если хочешь, спускайся вниз, у нас там шахматы, шашки, нарды, карты. А то сидишь вечерами одна, скучно поди, – с этими словами он развернулся и покинул коридор, оставив меня в растерянности хлопать глазами. Ну, я бы не сказала, что мои попытки осознать и принять свою сущность в виде черной синеглазой кошки, можно назвать скучными. Я пыталась вспомнить хоть что-то из своего прошлого, связанное с оборотнями, но все бесполезно. Я крайне мало знала об этих существах, а значит, и о себе. Больше у меня не получалось перевоплотиться, и я просто не находила себе места, не понимая, что предпринять.
Роб прав, мне и вправду очень скучно. Я должна была сделать выбор: или остаться сидеть в заперти, или преодолеть свой страх и, наконец, поговорить с мужчинами. Умом я понимала, что если бы они хотели что-то сделать со мной, то не стали бы церемониться и уже давно бы воплотили свои планы в жизнь, но они не давили на меня, а терпеливо ждали, когда я сама захочу общения с ними. Это подкупило меня, и, набравшись смелости, я покинула свою комнату и спустилась на первый этаж.
Роб был один. Сидел на диване и читал какую-то книгу. Я осторожно примостилась на соседнюю софу, а он даже глаз на меня не поднял, словно и не зазывал скоротать вечером за партией шахмат. Я сидела молча, не решаясь начать разговор, а он с головой ушел в чтение. Прошло минут десять прежде, чем он спросил:
– В дурака играть умеешь?
– Что? – не поняла я.
– В карты, в дурака. Сыграем?
– Я не умею, – легко призналась я. В приюте карты и азартные игры были под строгим запретом.