твои слова: «Живи не ради кого-то или чего-то, живи просто потому что можешь жить!» Так ты говорил. Я запомнил. Теперь пришло моё время сказать это тебе. Ну хватит о грустном! Давай-ка лучше выпьем ещё по стопочке и вспомним интересные моменты.
– Артур, спасибо, – с появившейся на лице улыбкой и надеждой в глазах произнёс Адияль, поднимая очередной бокал. – Право, понять не могу, как ты это делаешь, но… с тобой всегда… спокойнее, увереннее.
– Да что ты? Неужели ты полагал, что я могу бросить своего приятеля в такую минуту на произвол судьбы и на поглощение разума? Дружище, я никогда не брошу тебя! Для этого и существуют друзья. Не сказал бы я, конечно, что всех друзей таковыми можно назвать, но и те друзья – не друзья вовсе, а отбросы. Можно, конечно, вспомнить теорию Вуельгиенса о материи чувств человеческих, но я не разделяю его позицию, хотя могу с уверенностью сказать: человек он башковитый. Помню, читал я его книгу о каменных телах. Так вот! Могу сказать, что книга эта просто изумительна!
– Что-то меняется, что-то заканчивается, а ты всё такой же болтун редкостный, – прервал обещающую затянуться речь Леонель, протирая глаза.
– Помнишь, как мы впервые вместе вышли на битву? Это было ещё во время кампании Зельмана на Юге. Я тогда только в ряды армии вступил и не без твоей помощи, – не обратив внимание на слова Адияля, гость продолжил толковать. – Ну и тяжело же тогда мне было: я из-за волнения бывало почти не попадал, а чаще попадал в своих… Кто меня тогда от генерала Отсенберда защитил? Ты! Мы то сходимся, то расходимся, но всегда оказываемся рядом. С тех самых пор! С тех самых сырых стен казармы. А ты говоришь, мол, судьбы не существует! Ха! Глупость. Лишь судьба нас всех связывает! И лишь она решает, кому жить, а кому сгинуть в мир иной… Быть может, она и мудрее всех нас.
– Ты неисправим…
– Думаю я… ты маловато выпил… Давай-ка ещё одну – за Зендея… – Дебелдон принялся заливать вино в рот Адияля самостоятельно.
Леонель подавился и грубо оттолкнул руку Артура.
– Не произноси даже имя этого… ничтожества! Сначала он отобрал у меня отца, а затем и его сберечь не смог… Ненавижу! Он лишь повинен в произошедшем… никто более.
– Вот это поворот! Разве не Нильфад вас предал и вонзил лезвие в спину Вэйрада?
– Не произноси! Его! Имя! – яростно завопил Адияль.
– Хорошо, хорошо… Успокойся… Почему же всё-таки ты обиделся на брата? – бесцеремонно продолжил Артур.
– Он не спас отца… Не защитил… Он был рядом, но не защитил… Отец всегда ставил в пример старшего брата. Всегда, когда я хвалился новыми результатами и достижениями, папа отвечал очередной хвалебной одой про него. Но я не обижался, а напротив, восхищался и гордился. Полагал, что мне нужно стараться усерднее, чтобы догнать его. И вот у меня появился шанс понять: приблизился ли я к брату, или мне нужно больше стараться и работать над собой. Но выяснилось, что гордость была пустой… Он не смог даже спину отца прикрыть… Пустой звук! Более того, всю жизнь мою