согласна отдать мне свой огонь?
Она своими мозгами, от любви превратившимися в кисель, приняла эти слова за метафору. Ей показалось, что Кейт говорил о пламени любви, об огне страсти и она, ничего не соображая, в тот момент ответила да.
А слова-то были буквальны! Кейт спрашивал у неё разрешения забрать часть её стихийного магического дара, а именно, огня! А она добровольно согласилась! Боже, какой стыд! Разве можно было быть такой беспредельно глупой!
Дар каждого мага был индивидуален и состоял из набора магических способностей, как цветок с разными лепестками. Какие-то лепестки были больше, проявлялись ярче, какие-то слабее, какие-то способности маги старались не афишировать, а какие-то вовсе тщательно прятали. Типов магии было много и у каждого её обладателя собирался свой собственный набор разной силы.
Получается, этой ночью мужчина, которого она считала другом, ничтоже сумняшеся оторвал у неё часть и без того небольшого огненного лепестка? А мог бы вообще выбрать любой? Даже магию отражения? В результате у неё не хватило бы сил полноценно гулять по Зазеркалью? От этой мысли Грида покрылась холодным потом, а потом её окатило облегчением:
– О Всеблагой! Какое счастье, что я не успела проболтаться Кейту! Ну хоть в чём-то я проявила предусмотрительность!
Грида глядела на соседку застывшим взглядом. По её лицу маршировали всевозможные эмоции, заставляя поочерёдно то бледнеть, то краснеть, что не оставляло иного ответа.
Берениса молча рассматривала безмолвно взирающую на неё круглыми глазами Гриду, а потом вздохнула:
– С тобой всё ясно, можешь не отвечать. Вижу, что согласилась. Огонь или воздух?
– Огонь, – потерянно прошептала Грида, изо всех сил сдерживая подступающие слёзы.
– Вот гад же, согласись! – Берениса с чувством шлёпнула себе по коленке, тактично делая вид, что не замечает готовые пролиться слёзы. – Наверняка знает, что у тебя стихийная магия слабовата, а сейчас вообще будет перекос и некоторые заклинания перестанут получаться! Но всё равно на это пошёл.
– Он не гад. Это я доверчивая дура, – тихо возразила Грида, в очередной раз чувствуя себя последней идиоткой. – А что, тебе при первом… хм… в первый раз, когда у тебя откусили магии, тоже было плохо?
– Да что ты! – захохотала подруга. – В мой первый раз мне как раз было очень хорошо! Я же, как и ты, тоже чуть было не повелась. На первом курсе ближе к лету ухаживал тут за мной один, красивый – говорливый. Хорошо, что мне соседка – пятикурсница вовремя глаза открыла на цели и задачи моего кавалера.
– И что, ты его отшила?
– Ну, не сразу. Наивно надеялась, что нравлюсь ему по-настоящему, но всё же решила проверить.
– А как? Спросила напрямую?
Берениса насмешливо сморщила свой вздёрнутый носик, усыпанный мелкими веснушками:
– Нет, конечно! Разве такие ушлые признаются? Выбрала удобный момент и, когда этот гад был расслаблен и нежно меня обнимал, призналась в своём мнимом грехопадении до академии. Ёжкин хвост,