Оливка пробовала. И ещё она чувствовала, что Евгений надеется на возврат прошлого. Да что чувствовала, это было видно невооружённым глазом! Синие умоляющие глаза, набухающие слезами! Иногда она думала – может быть, вернуть былые отношения? Его ласковые руки она иногда вспоминала, были и такие моменты. Но с другой стороны – ну что это за будущее, в котором он прилеплен к ней чуть ли не ежесекундно?! Недели четыре назад она уже допустила слабость. Что же он тогда подарил?.. Это Оливка забыла, но чувство грусти, чувство вдруг вспыхнувшего желания помнила отчётливо. Она взяла его за руку и повела в свой покосившийся домик, ещё недавно принадлежавший её дедушке. А потом, после близости, испытала чувство какого-то совсем недоброго удовлетворения. И злости, которая в ней вспыхнула, когда он собрался домой. Мог бы уйти молча, самодовольно, как самец, добившейся своего. Но нет! Гвинпин попинал покосившейся заборчик.
– Эти откосины, Оль, – сказал он деловито. – Действительно, оказались как мёртвому припарки. Надо разбирать и делать заново. Хорошо, что в сарае у нас есть материал. Как станет теплее – займусь.
И это его хозяйственность, это «нас», этот тон, отрицающий факт их расставания, разозлили Оливку чрезвычайно. Он не хотел понимать, что она допустила слабость, что ей сейчас противно и стыдно. Он делал вид, что между ними всё по-прежнему. Что же она наговорила ему тогда? Сейчас и не вспомнить. Но ей думалось, что это – всё! Конец! Избавилась! Однако через несколько дней он позвонил, опять принёс какую-то милую безделушку… Словно ничего не случилось.
Последний подарок он вручил ей позавчера. Ароматную новогоднюю свечку. Там было и поздравление с наступающими праздниками. Зачем же ещё подарки?
– Они там? – Оливка кивнула на пакет, притулившийся на скамейке.
– Да, – ответил Гвинпин.
– Целый пакет? – недоверчиво спросила она.
Спросила напрасно. Она знала, что – да! Целый пакет! Чувствовала.
– Да, – сегодня Гвин был немногословен.
Оливка расправила шубку и аккуратно уселась на скамейку, готовая принимать подарки.
– Вручай! – улыбнулась она одними губами.
Ничего не поделаешь. Она давно привыкла к этому ритуалу.
Виолетта
Нет, я не слышу, что сказал!
Прекрасно!
Омерзительно!
И вещи ты уже собрал?!
Какой предусмотрительный!
Ехидной рыжею назвал,
противной и язвительной.
А я весь день тебя ждала.
В кино взяла билеты…
Ты говоришь мне: «…не нужна…»,
а я тебя весь день ждала,
пожарила котлеты…
Слепым пятном расплылся мир,
белесым, отвратительным…
Посудный шкаф загородил…
Какой предусмотрительный!
Зачем?!
Зачем посуду бить?
Зачем? – и в самом деле…
Ни чая, ни вина – не пить!?
Не целовать?
И не – любить?..
…неделю за неделей…
Не