детектив Пахарь внес в перечень мероприятий под первым номером. Потрескивали, оплывя, свечи.
– Здравствуйте! – сказал частный детектив Пахарь.
Старуха не ответила и вообще никак не отреагировала на появление в ее жилище незнакомых людей. Стало понятно, что общение легким не будет. Майор Пахарь решил взять инициативу в свои руки. Приблизился к кровати и произнес с хмурым выражением лица:
– Бабуля! Подъем! Мы к вам не в гости беляшей поесть. Мы с серьезной к вам проверочкой. Документики у вас есть какие-нибудь для начала, бабушка?
Молчание в ответ.
– Бабуля! – придал свирепости голосу майор и коснулся старухиной руки, чтобы привлечь внимание.
Рука была холодная.
– Да она не живая, что ли? – неприятно поразился майор. Частный детектив Пахарь склонился над старухой, заглянул в ее единственный глаз и отшатнулся.
– Не-е-е, живая, – сказал хриплым голосом. – Но диковатая какая-то бабуля.
Повел взглядом окрест, словно пытаясь избавиться от наваждения, но колышущиеся огоньки свечей заставляли метаться тени по стенам, и Пахарь не испытал облегчения. Чувство было крайне неприятное.
– Бабуля! Мы по поводу жилички вашей имеем несколько вопросов, – сказал майор. – То есть по поводу ее родителей, конечно. Нам она сказала, что вы ей дали информацию по поводу машины. Что как экстрасенс подсказали, так сказать, местонахождение…
Старуха не реагировала и майор, обнаружив это, сказал со вздохом:
– Бабушка! Молчать не надо! Не хотите здесь с нами разговаривать – сейчас проедем туда, где все под протокол и под предупреждение об ответственности за дачу ложных показаний.
Частному детективу Пахарю показалось, что все эти угрозы для старухи – пустой звук. А может, она и вовсе их не слышит. Он медленно пошел по комнате, с любопытством разглядывая обстановку, которую он сам назвал бы хаосом и беспорядком.
В неверном свете свечей он видел россыпи высушенных до пергаментного состояния цветов и трав, растрескавшуюся посуду с вытертыми и выцветшими узорами, вдруг попалась на глаза очень старая фотография, пожелтевшая и помятая. Пахарь взял ее в руки, чтобы рассмотреть, и тут же швырнул обратно на стол. На фотографии был запечатлен умерший человек – неведомый фотограф снял крупным планом лицо лежащего в гробу старика с роскошной окладистой бородой, каких давно уже не носят. Пахарь попятился и наткнулся на стул. Стул стоял посреди комнаты и на нем возвышался закрытый крышкой чугунный горшок. Пахарь тот горшок едва не опрокинул. Он снова переместился к столу, но горшок не давал ему покоя, ведь зачем-то он стоит на стуле посреди комнаты, не может быть, чтобы просто так. Ведь не пустой он, в самом деле, пустой горшок так плотно не закроют. Пахарь взял свечу со стола, подошел к горшку и снял крышку, которая так плотно на горшке сидела, что ему пришлось приложить усилие, и из горшка тотчас вырвался тошнотворный запах тухлятины. Там были куски мяса, которое уже разложилось и превратилось в слизь, и в этой мерзости копошились