не попробовать! – и Марель взмахнула хвостом. – Так чего я пришла? А! Адель, ешь быстрее, я уже собралась и тебя только жду.
Налоговая находилась в другой половине города, и нам с Марель, которая пряталась в моей сумке, пришлось сесть на маг-трамвай. Минус был один – утром всем бабулькам и дедулькам нужно было куда-то срочно пойти.
– И чего им дома не сидится? – пыхтела мышка. Нас хорошенько сдавили со всех сторон, так что в голове крутилась аналогия с банкой, полной маринованных корнишонов. – По мне, почтенную старость нужно встречать дома и в тепле! А не шляясь по общественному транспорту!
Я была с ней полностью солидарна.
Но самое интересное ждало меня в здании налоговой службы.
Она находилась в большом здании ММФЦ – Магического Многофункционального Центра и представляла целый этаж, состоящий из кабинетов и окошек. Только все они были пока закрыты, а вот толпа народа уже имелась. Так что нам с нечистью никто место на диванчиках не уступил.
Также все ходили с небольшими бумажками в руках, и я удивлённо спросила:
– А что это за листики у них? Почему у нас их нет?
Мой вопрос задавался мышке, но пожилая гномка, проходившая мимо, приняла за свой счет и ответила:
– Так это талончик, деточка. Надо на первом этаже брать, иначе тебя не примут.
Другая женщина, дородная, в белом передничке и чепчике, и держащая младенца на руках, визгливо пожаловалась:
– И живьем съедят! За бумажку какую-то! Вам жалко мне, многодетной матери, отдать свой? Мне же на минуточку спросить! Я бы быстро зашла! А эти… – она махнула в сторону толпы. – Эти прогнали! Мне слов всяких наговорили, молоко аж пропало! И чем теперь дитя кормить?..
– А неча шариться вперед остальных! – громоподобно ответила ей какая-то внушительная гоблинша. – Нарожают человеков, а потом все туда же – в очередь!
– А мне теперь, раз родила из дома нос не казать, что ли? – практически заорала женщина с пропавшим молоком, вскакивая со своего места и тесня гоблиншу внушительной грудью. – Я бы и не думала, если бы не эти ваши проклятые бюрократы!
Мы с гномкой сделали шаг в сторону, чтобы не вмешиваться в битву двух тяжеловесов очередей. Аккомпанементом орал проснувшийся младенец, который так рано понял, что жизнь не сахар.
Пока дамы выясняли отношения, на освободившееся место юркнул какой-то дедок и как ни в чем не бывало демонстративно “задремал”. Женщина оставила в покое гоблиншу и пошла ругаться уже с ним, на что ей здраво ответили, что старость надо уважать. Сама посидела – дай другим! Но в итоге скандальной кормящей матери все же уступила место какая-то бабулька.
Я потрясла головой, и коротко поблагодарив гному, пошла вниз за заветным талончиком.
Оный выдавал с самого утра уставший клерк.
– По какому вопросу? – спросил он.
– П-п-погашение задолженности, – чуть запнувшись, ответила я.
Клерк вздохнул, взял верхний лист из высоченной такой стопки и провел над ним ладонью. На белой бумаге появилась цифра “12”.
– Пожалуйста. Седьмое окошко.
Поблагодарив,