Алексей Ваямретыл – лежащий на быстрой воде. Путь преданного своему хозяину камчатского самурая
почему-то рядом, лежащий в руки не такой уж и глянцевый, но зачастую интересный для него журнал «Наука и религия» №3 за 2011 год и также машинально, как все, что делал сегодня между его строк открыл его сразу же на 42 странице, где была напечатан статья Эдуарда Геворкяна «Птицы-2» не по Хичкоку», где автор вспоминает сюжет фильма «Птицы» по классическому триллеру Альфреда Хичкока, который был им снят еще в далеком теперь в 1963 году, когда Уголеву было всего-то только 13 лет и, когда его родные и любимые Савинцы засыпали в январе ив феврале черные снежно-пылевые бури идущие к ним из теперь открытого и знаменитого Семипалатинска и окружающих его степей…
А, ведь только затем он прочитал, он все сопоставил из накопленного в его голове и оказалось, что это были те далекие от настоящего сегодня Бериевские, Курчатовские, Сахаровские и еще Харитоновские испытания в открытом воздухе в тех бесконечно бескрайних не то поволжских, не то теперь Казахстанских или может Семипалатинских степях новейшего атомного оружия, то были испытания оружия нашего нынешнего возмездия безжалостному капитализму, оружия нашего мирного сдерживания и, сколько тогда на его юную ничем еще, не омраченную и ничем, не покрытую голову, сколько на нашу Харьковскую и на всю Нечерноземную благодатную землю выпало миллионов Кюри или сколько тогда в 1963 году выпало на их головы тех современных Беккерелей, или настоящий опасных для нас самих Греев он еще по младости своих лет, по той природной простоте и его детской еще и непосредственности, и ничего не знал, и ничего он не ведал, хоть и пытался читать, и физические книги, и химию конечно же в школе он любил.
А затем случилось и 26 апреля 1996 года еще и тот Чернобыльский пепел разнесся над его родной Украиной и не менее мне родной Россией, от взорванного реактора, добавив к их жизни столько этих их Кюри и Беккерелей, и сколько тот рукотворный взрыв Чернобыльский унес активных жизней, сколько унес он тот радиоактивный ветер родных жизней, наших жизней.
Не знал он тогда в 1963 году по своей юности и по незрелости своей, и о вероятностно-стохастическом влиянии самой той скрытой радиации на наш человеческий организм, и о её таком же влиянии радиации в разных формах на организмы других земных млекопитающих.
___
И вот Уголев Александр Яковлевич, держа в руках тонкий журнал из довольно простой бумаги и удобно, расположившись в кресле у самого большущего окна, чтобы видеть одновременно и этих не то стальных, не то современных дюралевых, не то из самых современных из 35% композитных материалов, этих завораживающих твоё воображение, летающих птиц, красавцев разных и разноцветных самолетов. И американских Боингов 777-300, и еще оставшихся здесь на рулежной дорожке российских ИЛ-86 и ИЛ-96, и красавцев российских ТУ-134, а еще и их европейских А-310 и в душе его так распирало, он так восхищался силой мысли самого человека, который мог всё это сначала замыслить, на бумаге спроектировать и на логарифмических линейках всё то в своё время вычислить, и уже затем своими же руками и еще сделать, и запустить их в серию.
Он смотря в окно именно теперь восхищался достижениями