облегчишь мне жизнь.
– Да не вопрос… Есть еще один интересный нюанс. У Мопса была заначка. В сейфе на работе саквояж стоял – там элитные драгоценности были и несколько предметов антиквариата типа портсигара Фаберже стоимостью четыреста тысяч долларов.
– И где теперь это богатство?
– А нет его. Сейф на работе комиссионно вскрыли, пришлось вызывать мастера из фирмы, потому что ключей не нашли. Вещей там нет.
– Жена могла увести?
– Маргарита? Не знаю. Кто угодно мог, у кого был допуск к сейфу.
– Уже интересно. Список?
– Ну, там две хлебниковские иконы, притом одна из них не меньше двух сотен тысяч долларов весит. Кое-какой Фаберже. Еще мелочевка. Я тебе список приготовил. – Кунар протянул флешку. – Пользуйся.
– То есть не только грохнули, но и ограбили.
– Да. Ляма на два-три зелени этот антиквариат потянет. Но что интересно – формально это не было собственностью Мопса. Принадлежало антикварному магазину на Пречистенке, где у него доля.
– Все интереснее. А чего следователю не сказал?
– Ты бы видел этого следователя. Мне нужен человек, который бы все это раскрутил. А там детский сад.
– Ясно с тобой все… А сам-то он не проявлял беспокойства в последнее время?
– Проявлял.
– Были причины?
– Были.
– Григорий, ну что я тебя за язык тяну?
Кунар посмотрел в чашку кофе, выискивая узоры в кофейной гуще. И буднично сообщил:
– На него уже было покушение.
– Что?!
– Месяц назад.
– В деле ничего нет.
– Он не заявлял в полицию.
– И как теперь обстоятельства узнать?
– С водителем надо переговорить. Он его спас.
Глава 9
Интерьер ресторана «Тургенев», расположившегося прямо в здании Концертного зала имени Чайковского, был посвящен визиту великого русского писателя в Грузию. Кухня там была грузинская. Цены приличные. Обстановка – атмосферно богемная. Мол, тут не только набиваешь утробу, а еще и приобщаешься к вечным ценностям русской культуры. Тем более рядом, на выходе, в холле концертного зала, фланировала публика при смокингах, вечерних платьях и бриллиантах, томно расписывая друг другу преимущества скрипичной игры Дмитрия Когана над Владимиром Спиваковым. Близость прекрасного, слава богу, не интимная, возвышает даже закоренелых барыг, таких, как Лелик и Болек. Они, как и положено в пятницу, решили упиться до неприличия в каком-нибудь приличном заведении, и выбор пал именно на этот ресторан.
Лелик был один-одинешенек и прилежно налегал на коньяк и шашлыки. Любвеобильный Болек привел очередную пассию, прикупленную по случаю на очередной сезонной распродаже под названием конкурс красоты, и налегали они больше друг на друга.
Красотуля пыталась кормить Болека красной икрой с ложечки, загадочно похохатывала,