не прельщали мальчишку-гнома. Безумие в глазах – да, было, но другого рода.
Нет, магистр не жалел, что взял ученика. Но очень трудно смириться с чужим взглядом.
Менять мир… Не стать во главе мира, а поменять его так, чтобы стало не нужно быть главным. Юлиус пробовал понять. Пробовал, но не мог. Чему учить юного гнома?
Казалось, Хендрик просил невозможного. Как научить менять мир?
– Чего же ты хочешь?
– О чём говорится в этих книгах? – Хендрик показал на книжный стеллаж, в подборе книг достойный лучших домов столицы. – Куда сейчас движется наука?
– Как всегда – к улучшению жизни. Люди хотят, чтобы труд стал легче, а отдых приятнее. Тебе ли не знать?
– Моего отца сгубил адский труд. Так жить нельзя, магистр.
– Хендрик, Хендрик… – Юлиус вытащил толстенный том с нижней полки. – Вот. Начнём с него. Фундаментальный труд по удобным приспособлениям. Потом перейдём к самому важному, к «волшебству», как его многие называют, но, по сути, оно лишь тень волшебства. Сила, которая окружает нас и которую можно укротить. Тогда человек может вообще ничего не делать… – Магистр нажал на педаль, и в комнате заработала миниатюрная мельница, перегоняющая застывший воздух из одного угла в другой. – Да, как раз примерно так.
– Пора спать, Хендрик! – Слабый голос учителя раздался откуда-то сверху. Зачитавшийся гном вздрогнул от неожиданности. – Тебе на работу с утра. Снова не выспишься.
Гном пролистал оставшиеся страницы. Всё понятно: ничего нового, одни отсылки к другим авторам, пустые разговоры – ну этого Флавия Борглота! Книг осталось ещё на вечность: две полки да сундук. Наверное, сам магистр Юлиус не читал здесь абсолютно всё: каждую страницу в деталях.
Хендрик протёр глаза, потянулся и побрёл к кровати.
– Хорошо мы с тобой придумали! – Старик усмехнулся, осторожно выключая «лампу»: большой круглый шар, сияние которого без запаха гари наполняло комнату светом. – Вот предтеча истинной магии. Свет только начало. Я верю в тебя, Хендрик. Ты сам как свет для нашего мира.
– Без вас, магистр, я так и остался бы в невежестве… – из своего угла ответил гном, словно повторял заученную фразу. Но Юлиуса даже это заставило улыбнуться.
– Свет только начало. Подумай, эта сила сможет двигать горы и осушать моря.
– Двигать горы? – В голосе Хендрика появился живой интерес. – Это было бы здорово. Надо подумать…
И в кромешной тьме он начал думать. Темнота возвращала Хендрика домой. Во тьме никогда не понимаешь: где ты и что тебя окружает, а в горных рудниках царила вечная мгла. Даже «лампы» там мало что исправят.
Пришла странная ностальгия. Отец, читающий сказки перед сном. Отважный Молот Анок. Неужели когда-то хотелось быть похожим на него? Быть тупой силой, без разбора крушащей врагов. Но что значит «враг»?
Вспомнился Зиг. Злость на него давно прошла. Скорее наоборот: теперь Зиг казался идеалом. Вырасти в гномьих шахтах и не сломаться,