что-то сказал полиции, чтобы его арестовали. Он хороший торг, он заботился обо мне и никогда не делал ничего дурного.
Торг был зол и негодовал так сильно, что помещение быстро наполнилось отрицательным эмоциональным зарядом. Это действовало и на мое состояние, подталкивало в эту пропасть. Но нам нельзя было допускать конфликтов. Слишком многое было поставлено на карту. Я попытался изолировать себя от посторонней агрессии и успокоиться.
– Может он думал, что заботится о тебе, когда сегодня ночью с тремя сообщниками проник в мой номер в отеле и приставил мне нож к горлу. Они потребовали коды доступа к этому кораблю, хотели убраться с этой планеты. Его сообщники признались полиции, что не собирались оставлять меня в живых.
Когда я отказался давать коды, один из них выстрелил в меня из атомного пистолета, но оружие было неисправно и взорвалось. Потом начался пожар, паника жильцов, общая эвакуация. Мне удалось вытащить твоего контуженного взрывом отца из оцепленного здания.
– С чего бы тебе это делать? Ведь, по твоим словам, они хотели убить тебя? – Казалось, что Коко не верит ни единому моему слову.
Но я знал действие правды. Мыслящие существа часто чувствуют не только ложь, но и правду.
– Мне позарез нужен был навигатор. Скорее всего, ты единственный торг-навигатор в этой системе. Он рассказал мне о тебе до того, как все началось.
– Но ты мог бы что-то предпринять, чтобы предотвратить арест! – Он все еще негодовал, и меня это удивляло.
– Я говорил ему, что надо торопиться, что полиция у нас на хвосте, что если оцепят тот муравейник, ареста избежать не удастся. Но он предпочел проигнорировать мои предупреждения. Камеры в отеле и его сообщники, которые рассказали полиции обо всем, не дали нам ни единого шанса. Мое неестественное поведение навлекло бы на нас подозрение, и нам бы не позволили покинуть эту планету. И тогда всплыло бы твое происхождение, служба безопасности Империи заинтересовалась бы твоей персоной и закрыла бы тебя в зверинце для опытов до конца дней. Вы бы лишились ваших жизней, а я навигатора и чистой репутации
– Не верится, что он мог так поступить, – вздохнул он. – Не знаю, как мне теперь без него…
– Ты же торг, а торги, как известно, не привязываются, не строят социальных связей, – удивлялся я. – Неужели вы так сблизились с этим стариком, что теперь у вас эмоциональная привязанность?
– Мне все равно, как это называется, но я ощущаю себя полностью разбитым и опустошенным. Как он мог так поступить со мной?
Я явно почувствовал его тоску и изумился еще больше. Когда так тоскуют гуманоиды, они всегда плачут. Это было удивительное открытие, которое противоречило общепринятому суждению о торгах. Если бы я был межвидовым социологом, то непременно заинтересовался бы этим фактом и, может быть, написал бы научную работу на эту тему.
Общий фон в помещении улучшился с агрессии до печали. Это уже было что-то. Можно было переходить к делу.
– Угрозы еще не миновали. Мы заручились поддержкой