людей, какие воспоминания теснились в их головах в этот вечер, какие образы чудились им в фантастических переливах огня и дыма. К тому же у него была своя забота.
Молодой человек, сидевший у камелька, поднял голову и посмотрел на Макара смутным взглядом, как будто не узнавая его. Потом он тряхнул головой и быстро поднялся со стула.
– А, здорово, здорово, Макар! Вот и отлично! Напьешься с нами чаю?
Макару предложение понравилось.
– Чаю? – переспросил он. – Это хорошо!.. Вот, брат, хорошо… Отлично!
Он стал живо разоблачаться. Сняв шубу и шапку, он почувствовал себя развязнее, а увидав, что в самоваре запылали уже горячие угли, обратился к молодому человеку с излиянием:
– Я вас люблю, верно!.. Так люблю, так люблю… Ночи не сплю…
Чужой человек повернулся, и на лице его появилась горькая улыбка.
– А, любишь? – сказал он. – Что же тебе надо? Макар замялся.
– Есть дело, – ответил он. – Да ты почем узнал?.. Ладно. Ужо, чай выпью, скажу.
Так как чай был предложен Макару самими хозяевами, то он счел уместным пойти далее.
– Нет ли жареного? Я люблю, – сказал он.
– Нет.
– Ну, ничего, – сказал Макар успокоительным тоном, – съем в другой раз… Верно? – переспросил он, – в другой раз?
– Ладно.
Теперь Макар считал за чужими людьми в долгу кусок жареного мяса, а у него подобные долги никогда не пропадали.
Через час он опять сел в свои дровни. Он добыл целый рубль, продав вперед пять возов дров на сходных сравнительно условиях. Правда, он клялся и божился, что не пропьет этих денег сегодня, а сам намеревался это сделать немедленно. Но что за дело? Предстоящее удовольствие заглушало укоры совести. Он не думал даже о том, что пьяному ему предстоит жестокая трепка от обманутой верной супруги.
– Куда же ты, Макар? – крикнул, смеясь, чужой человек, видя, что лошадь Макара, вместо того чтобы ехать прямо, свернула влево, по направлению к татарам.
– Тпру-у!.. Тпру-у!.. Видишь, конь проклятый какой… куда едет! – оправдывался Макар, все-таки крепко натягивая левую вожжу и незаметно подхлестывая лысанку правой.
Умный конек, помахивая укоризненно хвостом, тихо поковылял в требуемом направлении, и вскоре скрип Макаровых полозьев затих у татарских ворот.
III
У татарских ворот стояли на привязи несколько коней с высокими якутскими седлами.
В тесной избе было душно. Резкий дым махорки стоял целой тучей, медленно вытягиваемый камельком. За столами и на скамейках сидели приезжие якуты; на столах стояли чашки с водкой; кое-где помещались кучки играющих в карты. Лица были потны и красны. Глаза игроков дико следили за картами. Деньги вынимались и тотчас же прятались по карманам. В углу, на соломе, пьяный якут покачивался сидя и тянул бесконечную песню. Он выводил горлом дикие скрипучие звуки, повторяя на разные лады, что завтра большой праздник, а сегодня он пьян.
Макар отдал деньги, и ему дали бутылку. Он сунул ее за пазуху и незаметно для других