дети босиком.
Украдкой мать всплакнёт от сына,
Что просит хлеба вечерком.
Изба – лишь горница, да печка,
Да тройка фоток в уголке.
На покосившемся крылечке
Играют дети налегке.
От бед горбатясь и трудов
Старели женщины всечасно,
Работая за мужиков,
А руки тонкие – девчачьи.
И память больно сердце колет.
Небес послевоенных стынь.
Подумаю: родных околиц
Сладка ты, горькая полынь…
Отечество
Идём в тайгу, спешим в тайгу
За ягодами и грибами.
Я за отцом почти бегу
Своими детскими шагами.
Он учит знаниям лесным,
Обычаям родным таёжным.
У родника с ним посидим,
Так вкусен хлеб ни с чем, порожний.
Вещает батя: «Не бери
Все ягоды с куста, грибы ли,
Оставь тайге, побереги,
Зверь, птица, человек – нашли бы».
Тропинки осторожный след
Пойдёт по тёмному оврагу.
Отец, спасибо за совет,
За постоянство и отвагу.
«Не всё себе – ещё оставь,
Дочь, птице, человеку, зверю,
Земле и роднику». – Ты прав,
Приумножая в сердце веру.
«Где зари полоска…»
Где зари полоска,
Словно из огня,
Светлая берёзка,
Встретишь ли меня?
За оградой горькой
Где кресты, кресты,
Выше на пригорке
Приютилась ты.
Вместе мы взрослели
И встречались тут,
О родных скорбели.
В горечи минут
Ты была сестрою
Нежною моей.
Что теперь с тобою?
В суматохе дней
Не свалило ветром,
Не срубил топор,
Путник до рассвета
Не держал костёр?
На пригорке скорбном
Множатся кресты.
Милая, удобно?
С кем отныне ты?
От зари полоска,
Звёздная стерня.
Светлая берёзка,
Помнишь ли меня?
«Петербург, Петербург, я сроднилась с тобой…»
Петербург, Петербург, я сроднилась с тобой,
С простотой и величием улиц.
С Петроградской мечтой, Ленинградской судьбой,
Стелой памятной обернулась.
А потом Петропавловским шпилем взвилась
И горю́ высоко над Невою.
Там, напротив, у Зимнего «щёлкают» нас,
Волны бьются у Заячьей, воют.
Вечерком с ветерком я мостом разводным
Распластаюсь, родных зазывая
И людей, и машин. Хорошо под стальным
Прокатиться речному трамваю.
Мостовые, дома помнят мастеровых,
И царей, и поэтов, и просто
Тех, кто мимо прошёл. В облаках кучевых
Золотится Исаакия остров.
Мне таёжный послышится шум, не прибой,
Не дома – это горы проснулись.
Дорогой Ленинград, не расстаться с тобой,
С простотой и величием улиц…
«Ловлю