Естественно, захотел похвастаться перед хозяином и уронил птичку у моих ног. Очумевший от счастья воробей попытался спастись бегством, то есть отпрыгнуть, а дракон, с удивлением взглянув на меня, тут же придавил его лапой.
– Гард, фу! – ринулась на помощь пернатому нянька. Однако проснувшийся звериный инстинкт был сильнее голоса понравившейся девчонки. И он снова схватил за крыло воробья.
– Мерр Ардан! Прикажите, чтоб он отпустил! Он меня не слушается! – взвизгнула защитница.
– Это его добыча, – пожал я плечами, с любопытством наблюдая за заинтересованной физиономией дракона.
– Это жестоко! Ну как вы можете?! Он же его задушит! Это же не шар, с которым можно играть! Он живой! – девчонка всхлипнула и ринулась отбирать воробья у Гарда. Чему собственно тот был не особо рад. Он рыкнул, и я даже испугался.
– Гард, миленький! Отдай! Ты же не убийца! – со слезами на глазах девчонка умоляла увлеченного новой забавой дракона. И больше того. Она потихоньку разжимала его пасть, несмотря на предупреждающее рычание. Слово «убийца» заставило меня пересмотреть свое отношение к происходящему. Я тут же подумал, что скоро на зверюгу начнут охотиться, чтоб пополнить драконью армию императора. Конечно, пока я жив, Гард не будет убийцей. А если со мной что-то случится, его заберут, как контрабандный товар. Значит, я обязан привить ему как можно больше гуманности.
– Гард! – я повысил голос. Однако питомец не понимал, что делает не так, и продолжал мотать головой из стороны в сторону, забавляясь трепыхающейся птицей.
Пришлось применить власть.
– Гарольд! Фу! Ко мне!
Глядя, что называется исподлобья, дракон неохотно приковылял. Я протянул руку.
– Дай сюда!
Гард выпустил добычу и демонстративно отвернулся.
– Спасибо вам, – дрожащим голосом поблагодарила меня защитница пернатых. – Можно я о нем позабочусь?
– Элина! Ты отдаешь себе отчет, что людей нанимают на работу, чтобы решить свои проблемы! А вовсе не для того, чтобы их себе создать! А сейчас я имею от тебя проблемы! Ты меня поняла?!
Два синих омута умоляюще уставились на меня.
– Поняла! – девчонка, как китайский болванчик, затрясла головой, выражая свое согласие.
– Что ты поняла?
– Что вы вспомнили мое имя. Ой! – она в отчаянии всплеснула ладошками, понимая, что опять что-то сморозила.
Моя злость, как рыжая пыль из раздавленного гриба-дождевика, вылетела из меня. Сейчас я готов поклясться всеми потрохами, что передо мной неполовозрелая соплюшка, для которой пойманная птичка – это самое большое горе.
– Иди уже, лекарь. Спасай. Найди короб старый и сделай ему гнездо, пусть посидит, пока не оклемается.
Я снисходительно улыбнулся. Кто знает, что творится! Получается, что она вьет из меня веревки?! Или это я уже так зачерствел, как заплесневелый сухарь, что перестал испытывать нормальные человеческие эмоции? Сопереживание, желание помочь, защитить слабого?!