*
Лошади Жэнь уже мертвы к рассвету. Я узнаю об этом от служанок, которые приносят бронзовый умывальный таз после шестого удара гонга. Они не разговаривают со мной, пока я умываю лицо и ополаскиваю рот горячим чаем, и быстро уносят одежду для сна, даже ни разу не взглянув на меня. Но в тот момент, когда они оказываются за бумажной ширмой, их головы сближаются, а голоса звучат недостаточно тихо.
Они перешептываются обо мне, «стратеге из глуши», которая думает, что она лучше всех (они не ошибаются); о «Мастере Вороне», который поддался моим лисьим чарам (меня сейчас стошнит); но в основном – о полном и сокрушительном уничтожении кавалерии Жэнь. Эта новость облетела весь лагерь. В ту ночь пятьдесят жеребцов Жэнь неожиданно упали с пеной изо рта и умерли. А я, ее доверенный стратег, была тем, кто устроил это.
Идеально. Пока они обвиняют меня, значит, никто не поймал Турмалин на том, что она подмешала листья тиса в корм. Я завязываю свой конский хвост высоко и туго. Воины могут сражаться вместе, но стратеги работают в одиночку. Элемент неожиданности невозможно переоценить; планы должны храниться в секрете.
Они будут поклоняться мне, когда все будет сделано.
Звучит седьмой удар гонга, когда я надеваю свежие бежевые одежды. До отъезда нашей делегации остаются считаные часы. Я засовываю ноги в свои не самые чистые ботинки, открываю двери и замираю.
Сразу за порогом лежит сложенный комплект белой одежды. Ткань прохладная на ощупь. Шелк. Я бросаю взгляд вверх и вниз по коридору. Ни души. Его могли оставить горничные, но – снаружи? И почему белый?
Совпадения подобны божествам: каждый хочет в них верить. Но я не все.
Очень медленно я приподнимаю одежды.
Выпадает единственное перышко. Полуночно-черное. Ворона – или вороны.
Мое сердце бешено колотится, точно так же, как тогда, когда он прижал меня к колоннаде. Мое предплечье горит от воспоминания о его хватке; мое ухо покалывает от легкого призрачного следа его слов.
Я знаю, что ты планируешь.
Я бросаю одежды обратно на землю и переступаю через них, направляясь к выходу.
Солнце еще не взошло, но большая часть лагеря Миазмы уже встала. Группы пехотинцев маршируют с командирами полков, в то время как слуги, носильщики и татуированные каторжники бегут на своих двоих, загружая сокровища и диковинки в фургоны, которые отправятся на юг вместе с нашей делегацией. Один каторжник роняет сундук, крышка с грохотом открывается, показывая море зеленого нефрита. Его надсмотрщик набрасывается на него с кнутом.
Опустив взгляд, я спешу в сторону бараков для заключенных. Миазма может осыпать Юг ценностями, но это далеко не подарки. Узрите наше богатство, хочет она сказать. Что бы у вас ни было, по вашему мнению, у империи этого еще больше. Она посылает сообщение, точно так же, как белые одежды были посланием от Ворона. Он будет следить за мной во время путешествия.
И сейчас он где-то тут, следит за мной.
Поэтому визит к Лотос сопряжен с риском. Но у меня нет выбора. Она названая сестра Жэнь. Если ее предоставить