глядел так, будто я, как и все, кроме лорда – невидимки. Так чего ради именно сегодня решил заметить Зверя-из-Ущелья?
Может, ему показалось, что я стал другим в своих мыслях? Что вера дехейма в лорда, в его правоту пошатнулась? Не за тем ли отец слушает нашептывания старика, чтобы выявлять предателей?
Собственные мысли поразили меня. Неужели я сам думаю о себе как о возможном предателе? И внутренний голос тут же прошептал: «А кто ты, как не он?»
– Позвольте мне поговорить с вами наедине, господин, – попросил жрец, снова опуская голову.
Лорд сделал нам с Варди знак – подите прочь. Обменявшись недоуменными взглядами, мы отправились за дверь.
– Слушай, Звереныш, чего это он? – северянин подозрительно сощурился, когда мы оказались одни.
– Ты что, отца моего не знаешь? Он всецело доверяет этим болтунам из Волчьей Пустоши, на все готов, лишь бы получить очередное дурацкое предсказание, – ответил я небрежно, но злость и раздражение рвались на свободу.
Варди ухмыльнулся и поскреб затылок.
– Волчья Пустошь… Хрен знает сколько туда тащиться в компании этого блаженного. Терпеть лишения, защищать его, пока старикан будет только сопеть и попердывать в седло.
– Почему отец послал с ним именно тебя?
– Если б я еще знал, – избегая прямого взгляда, он развел руками. – Лучше бы отправился с тобой в Глейриф. И то веселее.
Да уж, знать бы, кому из нас повезло. Варди бегло попрощался и отправился заниматься сборами, а я остался ждать. Скоро отец закончит с этим умалишенным? Что еще жрец ему наболтает? Я сильно сомневался в том, что у кого-то из ему подобных остался Дар. Это ведь не искатели.
Ну вот, снова вспоминаю детей гор. А еще в Антрим тянет с неодолимой силой: закрываю глаза и вижу россыпь бирюзовых звезд на стенах пещер, горящие каменные жилы, слышу неясные голоса и шорохи под землей.
Стиснув зубы, я привалился затылком к стене. Уже много дней зудит эта заноза, напоминает о себе при каждом удобном случае. И надо же было так влипнуть! Влюбился, как мальчишка, а теперь мучаюсь. Кто бы мог подумать. Такая глупость.
Я невесело усмехнулся и взлохматил волосы. Опустил веки, припухшие от недосыпа.
Несколько дней назад снял с окна Ночного Странника и бросил на дно сундука, но и это не спасло – Каменная жрица продолжала являться во снах, и наутро я готов был седлать Чалую и мчаться в Скальный город, сбивать кулаки в кровь, умоляя горы открыть мне дорогу. Несколько лет назад, покупая амулет на ярмарке у Рорана, я еще не знал, что тот зачарован его дочерью. В каждом самоцвете, в каждой звенящей подвеске я чувствовал ее магию – звонкую, как песня, и чистую, как ручей.
Чувство непоправимой ошибки мешало думать и жить. Правильно ли я сделал, отпустив ее? Глаза, полные скорби и боли до краев, еще долго будут тревожить мои мысли.
Я раскрыл ладонь и посмотрел на ненавистный браслет. Если не найду способ переубедить лорда или снять эту штуку, в крайнем случае придется отхватить себе руку. В нашу последнюю встречу эта дрянь проявила себя особенно ярко, и,