там быть.
Сестрица многозначительно кивнула и, кинув на будущую свекровь опасливый взгляд, предпочла замять тему.
– Фредерика, может вам ещё чаю? Или пирожных?
– Спасибо, Ребекка. – Женщина улыбнулась. – А что это Анни ничего совсем не ест?
Я демонстративно глотнула пустого чая.
– Я уже наелась, благодарю.
К тому же Карла «забыла» на десерт подать фрукты. И да, я знаю, что вечером их есть нежелательно. Но всё же они намного лучше, чем пирожные.
– Ребекка, мне Михель все уши прожужжал о том, как ты красиво играешь на пианино. Исполнишь что-нибудь нам?
Так вот для кого это пианино! А я думала, оно Лореляй принадлежит.
– Михель сильно приукрашивает мои возможности, – зардевшись, возразила Ребекка, но всё же направилась к инструменту.
Я с интересом начала прислушиваться к мелодии. Странно, в этом мире явно не было наших композиторов, однако мелодия казалась мне неуловимо знакомой. Вскоре в гостиную на звуки пианино подтянулись мужчины. Так что овации Ребекке достались громкие. Что сказать? Она действительно хорошо играла.
– Очаровательно, – прокомментировала Фредерика.
– Меня мама учила играть, – с грустной улыбкой молвила Ребекка.
– Мне очень жаль, – пробормотала женщина. – Михель рассказывал нам, что ваша мать погибла от чёрной лихорадки пять лет назад. Страшное было время.
– Да, папа тогда отослал нас в деревню к своим родителям. И только это нас спасло.
– Но что же мы о грустном говорим в такой день? – вмешался Лукаш преувеличено бодрым голосом. – Ребекка, доченька, прошу сыграй ещё что-нибудь. Так редко выпадает возможность послушать хорошую музыку.
И Бекки поспешила исполнить его просьбу. Разошлись гости только через час, когда я уже конкретно устала и начала обдумывать план побега, благо он не пригодился. Проводив гостей, мы помогли Карле убрать со столика в гостиной. Ребекка демонстративно не разговаривала со мной.
– Что случилось, Бекки? – прямо спросила я, устав от её фырканья.
– Зачем ты так старалась понравиться Фредерике? Думаешь, это как-то поможет заинтересовать Михеля?
Я округлила глаза в шоке от её предположения.
– Не говори ерунду, – отмахнулась я. – Если не заметила, я с Михелем за ужином почти не разговаривала.
– Заметила, – так же ехидно ответила сестрица. – Это новая тактика такая? Пытаешься казаться умнее, чем ты есть?
А вот это уже хамство! Какая бы не была Анни, так говорить никто не имеет права! Я прищурилась, изучая Ребекку. Парочку её болевых точек я уже нащупала, но начинать войну не спешила.
– Остынь, сестрица, – с холодком посоветовала я. – А потом мы поговорим. И я даже расскажу тебе, как действительно можно понравиться Фредерике.
– И что ты можешь мне рассказать, маленькая эгоистка? – снова фыркнула Ребекка.
А я просто развернулась к выходу и уже шагнула, но тут же остановилась.
– Карла,